Условный рефлекс

— Милая, он неплохо по-русски говорит. Да и не надо особо с ним рассусоливать, главное, чтобы он был спокоен — все его слова передадут. Ну это на всякий случай, он ближе к вечеру позвонить должен… Я потом с его секретаршей созвонюсь и все выясню. Но вот приспичило ему пообещать, что сам позвонит и дала слово Эмиру, сама понимаешь, не могу подвести…

— Хорошо, беги. С сынулей разбирайся, все будет в лучшем виде.

— Спасибочки дорогая! С меня ланч! Виолочка, ты тоже приглашена! — хватая сумочку, Марина убегает.

— А если сам Багримов нагрянет? — спрашиваю, наблюдая за располагающейся за секретарским столом Сашкой.

— И что? Чай не зверь он. К Маринке хорошо относится. Ценит деловые качества и все такое.

— И не будет ругать за отсутствие?

— Да не будет его сегодня, сказали же тебе. Тьфу, вот только я телефон забыла… Сейчас сбегаю к себе, а ты тут побудь.

— Я?

— Ну а ты еще кого здесь видишь?

— А если кто появится?

— Скажешь замещаешь Климову.

— Я — замена замены секретарши. Отлично!

— Пара минут всего, не паникуй. Климова кстати, это Маринкина фамилия. Я — Ухватова.

— Очень приятно познакомиться! Только вот мне совершенно не нравится…

Вот только Сашка уже в другой конец коридора унеслась и скрылась в лифте…

Остаюсь одна в огромной приемной, обставленной изысканной белой мебелью в стиле арт-деко, с персидскими коврами, даже стоимость их страшно представить… Мне нехорошо, голова кружится от мысли что это логово Багримова, а я подобралась так близко. Не хочу здесь находиться, всю ломает от страха. И тут вижу, ко мне направляется какой-то мужчина. Невысокий, полный. Одно хорошо — это точно не главный босс.

— А где Маринка? — спрашивает довольно недружелюбно.

— Отошла… просила…

— Когда вернется? — обрывает меня мужчина.

— Не знаю…

— Отлично! Просто отлично! А Эмир когда приедет?

— Сегодня его не будет. — отвечаю излишне поспешно.

Мужчина что-то бурчит себе под нос, возмущается, потом уходит. Я снова в одиночестве, дрожу. Сашки не видно, я замучилась считать секунды до ее возращения. Злюсь на нее нереально! Такая жесткая подстава в первый день! А вдруг меня уволят за подобную выходку? Ведь и разбираться не будут, что я не виновата…

Снова звенит лифт в конце коридора, позолоченные двери раскрываются и оттуда выходит большая компания мужчин и женщин. Человек, наверное, десять. Успеваю заметить парочку длинноногих красоток, облепивши с двух сторон высокого бородатого мужчину. На секунду блеск светло голубых глаз на смуглом лице ослепляет меня. Я тут же низко опускаю голову, наверное, даже втягиваю в плечи…

Меня охватывает дичайшая паника, когда понимаю, что в мою сторону направляется Багримов собственной персоной! В страшном сне такая встреча не приснится!

Компания приближается, а я отчаянно молюсь, чтобы появилась Сашка и помогла разрулить это.

— Дорогой, ну пожалуйста, позволь мне остаться. Я не хочу расставаться ни на минуту, — раздается надо мной щебечущий женский голос.

— Мы же договорились, — жестко отвечает хриплый мужской. — Лен, серьезно, мне надо работать. Съезди пока по магазинам.

Голос полон властности, невозможно спорить с такой отрывистой интонацией. Это звучит не как ласка, а как жесткий, хлещущий, словно плетка, приказ. При этом тон ни капли не повышен. Ровный и твердый.

— Хорошо дорогой. — Покорно отвечает женщина.

— Латте с одной ложкой сахара, — произносит тот же голос. Тем же приказным тоном…

Пауза… длинная, тягучая. Я словно погружаюсь в омут, лечу как Алиса в кроличью нору. Задыхаюсь от ощущения полета в пустоту, испуганно делаю глоток воздуха… Дергаю головой, поднимаю взгляд…

Мир будто замер. На меня смотрят светло-голубые пронзительные глаза, я таких прежде не встречала. А потом они суживаются и более хлестким голосом властитель повторяет свой приказ:

— Латте. Ложка сахара. Я не люблю повторять дважды.

Начинаю дрожать. Этот человек принял меня за буфетчицу? Черт, да что такое несу, в обязанности секретаря наверняка входит делать боссу кофе. Но он же должен понимать, что я не его секретарша?

— Милочка, ты оглохла? — вмешивается голос Лены, которая видимо так и не отправилась по магазинам. Поворачиваю голову — красотка, что сказать. Вот это — точно Памелла, блондинистая и грудастая. Я не ошиблась в оценке Багримова, всегда догадывалась, что у него примитивный вкус.

— Я… тут случайно, извините. Понятия не имею где тут у вас кофеварка… — И прихожу в ужас от собственных слов. Это ж надо такую дурость нести…

— Где Марина? — резко спрашивает Багримов.

— Отошла. — Все, что могу выдавить из себя. Почему-то близость этого мужчины на меня действует самым ужасным образом. Все дрожит внутри, скулы сводит, и самое паршивое — ни слова не могу произнести!

— И оставила вместо себя полную неумеху, — констатирует Лена. — Дорогой, я сама сделаю тебе латте.