Ускользающая мишень

…Нужную школу он нашел уже ближе к вечеру — вторая смена закончила занятия, последние ученики расходились по домам. Павел спросил у ребят, где ему найти завхоза. Ему показали…

Несмотря на то что на улице еще было светло, в мастерских уже горел свет; правда, дверь открывать ему не спешили. Павел постучал еще раз, а через некоторое время начал равномерно бить ногой, словно отрабатывал удары. Наконец за дверью раздался чей-то недовольный голос, поворот ключа — и вот уже в проеме возник знакомый силуэт.

— Какого хрена! — закричал человек.

— Пусти, — потребовал Павел.

— Ты кто?! — поразился человек; его слегка качнуло, и капитана обдало винными парами.

— Да ты, брат, пьян, как мамонт!

— Не понял?! Какой еще к лешему мамонт?! — заорал от такого нахальства изрядно поднабравшийся завхоз. — Это кто? Найченко, ты, что ли?

— Ну-ка!.. — Павел осторожно отодвинул расшумевшегося человека и прошел в мастерские. Резко обернулся, вскинул голову. — Теперь узнаешь?

— Лагутин?! Павло?! Не может быть! Павло, братан, ты, что ли?! Не верю! Да какими судьбами? Откуда?..

— Здорово, Игнат!

Они бросились друг к другу, обнялись. Игнат еще раз окинул его быстрым взглядом, глаза его чуть покраснели от выпитого.

— Ты откуда такой?

— А… Долгая история!

— Молодец, что зашел! Как же так! Ну ты даешь! — Игнат никак не мог успокоиться — все похлопывал Лагутина по плечам, по бокам, трогал совсем как большую куклу, вертел в разные стороны, пока тому наконец не надоело.

— Хватит, хватит!

— Да погоди, дай насмотреться!

— Брось! Что ты как маленький!..

— Можно подумать, ты большой. Всего-то разница — восемнадцать дней!..

— Помнишь!

— А как же!.. Ну пойдем, там у меня осталось немного. Ты «Белый аист» уважаешь? Помнишь, был такой коньяк молдавский? Сейчас, конечно, вкус не тот, но пить можно. Пошли, я тебя с компанией познакомлю…

— Кто там?

— А, так… — махнул рукой Игнат. — По-нашему говоря — вся наша тройка!..

— Какая еще тройка? — не понял Павел.

— Ну в школе кто еще пьет? Правильно — завхоз, физрук и военрук. Тройка!.. Пошли!..

— Нет.

— Чего так?

— Поговорить надо.

— Сейчас и поговорим! Вот чудак! Это классные ребята…

— С глазу на глаз, — твердо сказал Павел.

— Ox! — Игнат вздохнул, подумал секунду-другую. — Счас сделаем!..

— Только обо мне особо не нужно трепаться!

— Понял, понял… Чего же не понять! Чай, не при царе выросли, а при нашей родной советской власти! Что такое секреты — усвоили с детства. — Игнат мелко засмеялся, и тут только Павел заметил, как сильно постарел его приятель.

— Ты уж извини, что я тебя отвлекаю…

— Нормально, Павло. Пошли в слесарку. Игнат завел его в соседнее помещение и, велев подождать, отправился выпроваживать партнеров по «тройке»…

В тесной подсобке устоялся прочный винный дух, под ногами катались пустые бутылки, на стенах висели какие-то ободранные постеры с полуголыми девицами. Было жарко, Павел снял куртку, повесил ее на гвоздь. Чем-то вся эта обстановка напомнила ему собственную берлогу.

— А ты знаешь, Рита ведь умерла, — вдруг вспомнил Павел.

— Какая Рита? — переспросил Игнат.

— Рита Конюхова. Она старше нас была. Помнишь? Несколько дней назад. В Москве. У нее, оказывается, был рак крови…

— Нет, — подумав, сказал Игнат и открыл бутылку водки. — Ты меня, Павло, прости, но, хоть убей, не помню… И вообще все это детдомовское детство провалилось куда-то в тартарары! Все разъехались, разбежались, разлетелись. Никто не пишет. — Не докончив, он махнул рукой. — Грустно все это!

— Да… — протянул Павел. — Ну, наливай, что ли…

Игнат налил доверху. Подвинул стакан приятелю.

— За встречу!

— Погнали…

Выпили. Закусили хлебом. Выдохнув, Игнат вновь наполнил стаканы.

— Теперь Риту помянем, — предупредил Павел.

— Помянем! — подхватил Игнат. Снова выпили. Водка ударила в голову, и Павел с силой провел по лицу рукой.

— А я вот часто детдом вспоминаю, — негромко произнес он. — Ребят наших, девчонок…

— Брось! Чего там хорошего было. Мордобой и голодуха… — Казалось, от выпитого Игнат протрезвел, говорил четко, ясно формулируя мысли: — Ребята хорошие были — это верно! А остальное — лучше не вспоминать. Слава богу, что живы остались!..

— Ладно… — согласился Павел. — Как живешь?

— Как? — Игнат усмехнулся. — Один умный человек сказал: «Я не верю в Бога. Я верю в нервы». Как?

— Сильно! И как же у тебя с нервами?

— По-разному, — туманно ответил Игнат. — Вот так я и живу… А если проще, то — как все в Плахове, то есть хреново!..

— А чего так? У тебя же все есть — работа, крыша, жена… Жена есть?

— Была, — отмахнулся Игнат. — Да дело не в бабах.

— А в чем?

— А вот не поверишь, Павло, — задушевно начал Игнат, — в коммунистах…

— Боже мой! — поразился Павел. — Эти-то блаженные чем тебе не угодили?!