Ускользающая мишень

— Это сделать нетрудно, но… вряд ли целесообразно. — Начальник службы безопасности прекрасно знал о семейных трениях, то и дело возникающих между матерью и сыном. — У нас есть другое предложение. Намного удобнее все спустить на тормозах.

— То есть как?

— Пусть он, как говорится, «выпустит пар». Ну, сходил он в этот вербовочный пункт, ну, записался якобы добровольцем, ну, повезут его за город вместе с такими же горячими головами — дадут разок стрельнуть из автомата… Что же в этом страшного? Молодой, горячий… Перебесится, и все пройдет.

— Вы так спокойно рассуждаете! «Перебесится», «выпустит пар»… А вдруг его повезут на Балканы? Что делать тогда? Там же идет самая настоящая война!

— Валентина Ивановна, ради бога, успокойтесь…

— Я буду спокойна, когда мой сын выбросит эту блажь из головы и наконец будет дома!

Эти слова прозвучали в устах вице-премьера почти как приказ.

— Еще раз — пожалуйста, успокойтесь. Его, конечно, никуда не повезут. Подобные вербовочные пункты — не больше чем обычная российская показуха. Так что никакая война Сергею не грозит. Это раз… Простым запретом здесь ничего не добиться. Мальчишки убегали, убегают и будут убегать из дома. Это как закон природы, и от этого никуда не деться. Это два…А в-третьих, Здесь скорее проблема психологическая…

— Поясните, что вы имеете в виду.

— Все очень просто — юноша вырос, чтобы стать настоящим мужчиной, ему нужно самоутвердиться. Не нужно этому мешать. Сергею нужно помочь.

— Допустим. Но ведь нельзя пускать дело на самотек!

— А вот в этом вы совершенно правы, Валентина Ивановна. Мы все продумали… Не волнуйтесь, пожалуйста, компетентные органы держат это дело на контроле…

Начальник шестого спецотдела ФСБ пятидесятилетний полковник Анатолий Борисович Головач раздраженно отодвинул от себя тоненькую папку с отчетом. Затем он тяжело поднялся, и громадное кожаное кресло радостно вздохнуло. Полковник был очень тяжел, в последние месяцы все набирал лишние килограммы и уже весил около полутораста центнеров.

Капитан Безруков внимательно проследил, куда же направляется Головач. За двенадцать лет совместной работы он, правая рука Анатолия Борисовича, прекрасно изучил его повадки и теперь с точностью легендарной Кассандры мог определить, какое настроение у начальства. Раз Головач молча встал после прочтения отчета, значит, отчет ему не понравился. Но вот насколько? Если теперь он свернет к аквариуму и начнет барабанить пальцами по стеклу — значит, настроение у него ухудшилось и жди теперь всяких пакостей. А если Головач пойдет к вентилятору — то дела обстоят немного лучше.

Головач свернул к вентилятору…

— Там упоминается город Плахов. Что у нас есть на него в оперативной разработке? — неожиданно спросил он, не оборачиваясь.

Опытный Безруков уже был готов к подобному вопросу.

— Плахов, до перестройки — Краснокаменск, районный центр на Северном Урале, население — порядка ста тысяч человек, отделение горнорудного комбината, монастырь пятнадцатого века…

— Я у тебя не анкету спрашиваю! Светился он у нас в картотеке или еще нет?

— Я как раз к этому и подхожу, Анатолий Борисович. Город, можно сказать, чистый. Кроме двух случаев, занесенных в нашу картотеку. Во-первых, семнадцать лет назад произошла небольшая авария на номерном заводе «Старт», который непосредственного отношения к Плахову не имеет, но расположен примерно в тридцати пяти — сорока километрах севернее города. Там у них был выброс чего-то химически вредного, а роза ветров в той местности такова, что могло пострадать все население Плахова. Но бог миловал — пронесло. И второй случай, можно сказать, более свежий. Это дело о так называемом салоне Трифонова…

— Того самого? — обернулся Головач.

— Да. Того самого Ильи Трифонова по прозвищу Фотограф. Он организовал в городе самую настоящую порностудию, где проводил съемки с несовершеннолетними детьми. В съемки было вовлечено порядка четырехсот детей! Причем без принуждения и большей частью бесплатно. Какой-то странный феномен даже для сорвавшейся с цепи России… И Рафинад, задержание которого осуществила непосредственно Зверева, был тесно связан с Трифоновым — он перепродавал его «шедевры» в Штаты. Самое интересное, что они там пользовались бешеным спросом среди местных педофилов, намного опережая бразильскую и чилийскую продукцию…

Полковник нахмурился. Деятельность Ильи Трифонова ему уже была известна по предыдущей операции, в которой принимали участие его сотрудники, так что теперь он всем своим видом показывал, с каким неодобрением относится к смакованию его подчиненным гнусных подробностей. Заметив это, хитрый Безруков тотчас умолк и тоже принял серьезный вид.

— А ведь Рафинада задержали в квартире Никольского, где в это время находился Сергей Котов! Нет ли здесь какой-нибудь связи?

Безруков пожал плечами:

— На мой взгляд — вряд ли. Простое совпадение. Рафинад уходил из квартиры своего агента через студию, которая имела выход в одну из комнат квартиры Никольского. Если бы не день рождения младшего Никольского — Котова там бы не было… Мне кажется — случайность.