Ушма

Отец шёл за ними следом. Его чёрная фигура появилась из тени нависшего камыша едва «перстень» обагрился кровью. Олег с трудом узнал его — лицо отца было практически чёрным. Но даже в этой черноте отчётливо проступал жестокий оскал и внимательная бездна глаз.

Метрах в трёхстах, на небольшом пятачке сухой земли, Олег грубо повалил мальчика и с ходу выплеснул всё накопившееся ожидание. Впервые страсть убийства взяла в нём верх на похотью. Он изнасиловал ребёнка больше для ритуала, нежели для удовольствия, а затем… Затем таящийся внутри зверь показал свой норов. Он растерзал жертву с небывалой свирепостью, крепко затянув петлю, поскольку никакой кляп не мог сдержать рвущихся наружу отчаянных криков пытаемого…

Всё это время отец был рядом. Его ноги были лапами чудовища, а чёрные руки спускались до колен…

Когда всё закончилось и Олег поднялся, они оказались лицом к лицу — безжалостный зверь и тень ада.

— Ты просто призрак, — сказал Олег, слизывая с губ ещё горячую кровь. — Ты никто! Никто! Понятно тебе?! Я тут хозяин! Я! Хочешь смотреть — смотри, но тебе меня не запугать! Твоё время ушло! Навсегда!

Тень молча взирала на него немигающим взглядом. И тень ли это была? На мгновенье, Олегу показалось, что перед ним настежь распахнутая дверь во тьму, в глубине которой стоит некто, кто был чернее самой черноты. От этого видения зверь внутри него ощерился и зарычал, готовясь к схватке, но затем Олег вновь увидел знакомый отцовский оскал.

— Вот и отлично! — хмыкнул он. — Вот и поговорили!

На всё остальное у него ушло не более пяти минут. Быстро оглядевшись, он сноровисто оттащил залитый кровью труп к заболоченному озерцу, проткнул толстое покрывало мха и спустил тело в сокровенную глубину мёртвой воды. Потом он тщательно умылся, оглядел себя и своё отражение в зеркале компаса и поспешил прочь от этого места.

Он не оглядывался, чтобы узнать идёт ли отец за ним. Он безошибочно чувствовал его присутствие. Поэтому он ускорил шаг, желал скорее выйти из леса, чтобы тот отстал. Так и произошло.

Второй жертвой была высокая шестнадцатилетняя девушка, с прекрасным, не по годам развитым телом. Она желала тайком выкурить в кустах сигарету и зашла слишком далеко. Ему никогда не нравились курящие женщины, поэтому он был особенно требователен к ней, и она стояла перед ним на коленях дольше всех прочих, держась дрожащими руками за его ритмично двигающиеся бёдра.

Потом он требовал от неё всё новых и новых услуг, и она старательно пыталась удовлетворить все его пожелания, моля лишь об одном, не убивать её, но когда он озвучил своё последнее приказание, она замотала головой и заплакала.

Он грозился искалечить её, выколоть ей глаза, переломать все кости, но она не соглашалась. Он выкручивал её пальцы, бил и рвал волосы, но она так и не смогла сделать то, что он требовал: самостоятельно затянуть петлю на своей шее. В конце концов, раздосадованный он сделал это сам, но сначала…

Олег зажмурился и вспомнил розовый туман, внезапно окутавший поляну и истошно бьющуюся под ним девушку с заткнутым обрывком платья ртом и вкус её мяса, которое он сдирал с её щёк зубами… Он был тигром алчно рвущим антилопу и горячие джунгли обнимали его мускулистое тело.

Её вкус до сих пор стоял у него во рту, хотя с того момента прошло уже две недели.

Отец стоял тогда так близко, что Олег мог его коснуться. Он внимательно наблюдал за всеми его действиями и Олег не сразу понял, что девушка тоже его видит. В её глазах был такой ужас, что Олег рассвирепел. Это он, он и только он должен вселять страх! Он, а не кто-то другой! Это его победа и его жертва! Он терзал и обгладывал её лицо пока её челюсти не стали обнажены с обеих сторон, но так и не смог заставить её оторвать своего обезумевшего взгляда от склонившегося над ней чудовища. Только перед самой смертью, её глаза на мгновенье увидели его самого, и Олег увидел в её замирающих зрачках своё отражение.

Кажется, она умерла ещё до того, как он забил её кастетом — захлебнулась собственной кровью, но это было неважно. Она наскучила ему в тот момент, когда отказалась умирать самостоятельно, и он с радостью отбросил её в сторону, даже не утруждая себя тем, чтобы как следует спрятать изувеченный труп. Потом он повернулся к отцу, но это уже был не он. Черная, чудовищная тень стояла перед ним, дрожа и переливаясь в воздухе как огромная клякса с человеческими очертаниями.

Тем не менее, Олег крикнул ей что-то дерзкое, а затем ушёл. Но тень не отстала. Теперь она всё чаще появлялась рядом, независимо от того, что делал Олег. Бывали дни, когда она следовала за ним ежечасно. Вот и сейчас, когда он стоял на берегу Разрыва, глядя как резвится на отмели Людмила с Анютой, он знал, что тень рядом неподалёку, в нескольких шагах от него, скрывается в густой тени одинокой берёзы растущей на краю берега.

Впрочем, Олег не испытывал страха. Он знал, что страх, это просто тревожная красная лампа, мигающая во мраке сознания. Он в любой момент мог её выключить или попросту игнорировать. Что же до призраков, то их существование его не тревожило.