Ущелье Разбитого Сердца

Дикин на ощупь нашел ящик с сеном и достал телеграф. Потом он вышел через заднюю дверь, осмотрелся, спрыгнул в снег и добрался до конца состава.

Ярдах в пятидесяти он последнего вагона он нашел телеграфный столб. Размотав изрядный кусок проводов, он прикрепил их себе к поясу и стал взбираться на столб. Это была нелегкая работа, так как мороз и снег покрыли дерево толстой коркой бугристого льда.

Когда он долез до верхушки, ему на мгновение показалось, что его сердце вот-вот выскочит наружу, но он не стал терять время даром. Он отцепил провода, подключился к линии и скользнул вниз.

На земле он открыл ящик, вынул аппарат и, спрятавшись за столб от ветра, насколько это было возможно, стал вызывать форт Гумбольдт.

В кабинете коменданта форта находились Келхаун, Белая Рука и еще двое бледнолицых, когда вошел один из людей Келхауна, которого оставили дежурить на телеграфе. Он еще ничего не успел сказать, а все уже вскочили и пошли в телеграфную.

Картер сидел на приеме и что-то писал. Пленный телеграфист Симпсон с безучастным видом сидел за ключом для передачи. Келхаун быстро взглянул на обоих и сел на свое обычное место. Белая Рука остался на ногах.

Картер дописал листок и передал его Келхауну. Лицо главаря бандитов тотчас исказилось от гнева.

— Неприятности? — ровным тоном спросил Белая Рука.

— «Попытка уничтожить вагоны с солдатами не удалась. Отряд хорошо вооружен. Жду указаний». Как же эти идиоты не сумели?!

— Слова сейчас ничего не дают, Келхаун. Только я и мои люди могут все исправить.

— Уж очень плохая сегодня ночь.

Келхаун вышел на веранду офицерского домика, Белая Рука последовал за ним. Даже в закрытом квадрате форта ветер крутил снег с неистовой силой. Через несколько мгновений их плечи побелели, а лица стали мокрыми.

— Ты сказал, что вознаграждение будет больше риска. Я запомнил твои слова, Сепп Келхаун.

— Значит, ты готов рисковать даже в такую ночь?

Белая Рука кивнул.

— Отлично! Тогда слушай. Ущелье Разбитого Сердца с одной стороны закрыто отвесными утесами. С другой стороны — пологий склон, покрытый камнями, за которыми ты и твои люди могут надежно укрыться. Лошадей оставь в полумиле…

— Белая Рука знает, что и как делать.

— Пошли, я прикажу сделать остановку именно в том месте. Победа будет нетрудной.

— Знаю. И это мне не нравится. Я живу, чтобы сражаться, убийство беспомощных врагов мне не по душе, — сказал Белая Рука, но Келхаун уже не слушал его.

Он вернулся к телеграфу, написал ответ и передал его Симпсону. Тот начал работать на ключе.

— Ну, что он там отстукал?

— «Инструктируйте Банлона остановить поезд через двести ярдов после въезда в ущелье Разбитого Сердца».

Келхаун улыбнулся Симпсону.

— Пожалуй, ты доживешь до старости, приятель.

В наушниках на голове Картера раздался писк. Тот записал и тут же расшифровал:

— «Все сделаем как надо. Конец».

Келхаун повернулся к вождю паютов и улыбнулся.

— Теперь они в наших руках!

Дикин, однако, был другого мнения. Он снял наушники, сдернул провод с телеграфной линии и столкнул аппарат с насыпи. Затем он вернулся в кабину машиниста, стряхнул с себя снег, тщательно проверил одежду, чтобы на ней не осталось ни одной травинки от сена, из которого он достал телеграф, и взглянул на стрелку манометра.

Она опустилась значительно ниже синей линии. Дикин открыл топку, но увидел только редкие тлеющие угольки. Он стал быстро подбрасывать дрова. На этот раз, то ли от усталости, то ли от избытка добросовестности, он не спешил отойти от топки и следил за манометром, пока стрелка не доползла до красной метки. Тогда он взял банку со смазкой, достал кое-какие инструменты из ящика Банлона и вновь спустился вниз.

Проверенным путем он добрался до задней площадки вагона с амуницией. Карлос сгорбился еще больше и теперь даже не смотрел по сторонам. Дикин прополз под вагоном до буферов и попытался отцепить вагон с лошадьми. Сначала это не получилось. Тогда он щедро смазал металлические части сцепления. В этот момент до него донесся какой-то звук. Дикин поставил банку в снег, повернулся и посмотрел в сторону Карлоса.

Повар расхаживал по площадке, всего в пяти футах от Дикина. Убедившись, что это не помогает, он стал притопывать ногами и прихлопывать ладонями. Но спустя пару минут, отказавшись от этих малоэффективных приемов, он вернулся к бутылке с виски.

Дикин тоже вернулся к своей работе. Теперь он действовал более решительно, хотя не менее осторожно. Действуя инструментами, как рычагами, он сумел освободить сцепку. Но, размыкаясь, металлический замок издал громкий, ощутимый скрип.

Дикин застыл, потом, сдерживая дыхание, повернулся к Карлосу. Повар, кажется, дремал, но, услышав странный звук, поднял голову, огляделся и… снова припал к бутылке.

Теперь Дикин стал работать с большей уверенностью. Орудуя попеременно то смазкой, то инструментами, он сумел разомкнуть и цепь. Чтобы она не зазвенела, он опускал ее, придерживая, как будто она была сделана из хрупкого стекла. Потом на локтях и коленях он выбрался из-под вагона и вернулся в локомотив. Как он и ожидал, стрелка снова скатилась под синюю черту.