Ушаков

Французский посол Гара вел себя вызывающе и наступательно. Фердинанд убеждал его в своей дружбе и миролюбивых намерениях. Гару обмануть было невозможно, да тут еще в водах появилась английская эскадра. Гара предупредил, что Директория начнет действия. Фердинанд трусил, и только разгром французов при Абукире и вход русской эскадры в Босфор толкнули его на войну с Францией. 12 ноября Неаполитанское королевство объявило войну Директории. Все это окончилось плачевно для королевской власти. Дело в том, что в стране давно были антикоролевские настроения. Были они в средних слоях общества, были в низших. Либерально настроенные реформаторы объединялись в масонские ложи. Следует сказать, что Неаполь был довольно мощным центром масонов в Европе. Главой итальянских масонов — великим магистром — был князь Диего Назелли. Он расширил рамки ложи «Витториа» за счет видных общественных деятелей, дипломатов, ученых, писателей. И, что на первый взгляд странно, в неаполитанских ложах немало иностранных граждан. Так, в их списках 1782 и 1784 года числятся русские полковники Василий и Яков Ланские,[21] а также небезызвестный Фредерик Цезарь Лагарп, рекомендованный Екатерине известным масоном бароном Гриммом. Посещали Неаполь с тайными целями для встреч с масонами и другие русские представители.[22] В общем, масонам там жилось вольготно, ибо Мария-Каролина рассчитывала на них в борьбе с консервативным испанским влиянием. Одно крыло неаполитанских масонов образовало тайную организацию Иллюминантов[23] с целью постепенного создания государства на новой рациональной основе, при тайной работе «Свободных каменщиков». Однако французская революция перечеркнула все планы «братьев». 3 ноября 1789 года деятельность всех масонских лож в королевстве была запрещена. Наиболее радикальные из них вошли в республиканские клубы. Один из них («Республика или смерть») попытался организовать восстание, но был разгромлен.

Италинский в первых своих донесениях после начала французской революции писал: «Имеются… в Неаполе зараженные французскими мыслями люди, которые делают покушение произвести в народе мятеж… в разных местах найдены красные колпачки с надписью „вольность или голод“. Они несправедливо внушают народу, что двор — причина дороговизны хлеба, которая действительно есть и несколько тягостна для недостаточных».

Было кому возмущаться порядками в Неаполитанском королевстве. Ведь еще А. К. Разумовский доносил в 1780 году: «Вся здешняя нация, будучи заражена дворянством и военнослужением, пренебрегает всякое другое состояние и состоя почти большая половина оной из дворян, военнослужащих, полудворян…, пильеттов (или приказных), духовенства и прочей сему подобной праздности, но и вообще не только что ни к чему не прилежат: ни же могли быть к сему способными… Здешнее земледелие находится в большом несовершенстве, в презрении… и напоследок недостает еще здесь и довольного числа людей к образованию всего хорошего; а притом большая половина земель находится за помещиками, пребывающими беспрестанно в Неаполе, не имеют об оной должного попечения… и многие запущают немалую часть для звериной и птичьей охоты. Остаток оных обрабатывается поденщиками… кои трудятся из дневной только пищи. Земля же, находящаяся за духовенством, принадлежащие к конфискации им напоследок дворцовые, обрабатываются еще хуже… Имя крестьянина сделалось здесь поносным… художества находятся здесь в почти совершенном невежестве… и самая нация, предпочитая и желая иметь всякую вещь иностранную» (донесение А. К. Разумовского Н. И. Панину 24 ноября — 5 декабря 1780 г.).

В общем, государство хирело, и искры французской революции падали на подготовленную почву.