Уровни Эдема

— Все хорошо, вечером будем дома, — заверил я ее. — Верь мне, зай. Дальше властям доложим, они всеми злыми дядьками займутся. Да ведь, Лен? Лена? — Развернулся к ней.

Девушка стояла на одном колене возле тела охранника и с сумрачным видом держала руку у его шеи. Губы ее были сжаты до тонких полосок, а в глазах царило смятение.

— Мертвый. Я его убила, — потерянно произнесла она.

— Какая трагедия! — Отреагировал я. — Теперь он не пограбит и не понасилует в нашем мире. Бери себя в руки, майор, и помоги снова откопать эту гребанную жердь.

Грубость помогла — вроде, отошла и оплакивать передумала.

А вообще, было немного стыдно — я должен был бить этого бандита. Но и Лена права — не увидев меня, тот бы к клетке не подошел… Все равно суетно на душе.

— М-мне кажется, что копье слегка сверкнуло, — шепнула Лена тайком, помогая убирать землю.

Как делятся только с самыми дорогими, которые способны поверить и не объявить сумасшедшими.

— А?

— Когда я ударила… Красным.

— Это тут бывает, — глянул я чуть заинтересованно на копье, отложенное чуть в сторону. — Тебе я его больше не дам. Извини меня. — Шепнул совсем тихо.

Во второй раз до основания докопались совсем быстро. Старым же маневром пропустил под поднятой жердиной приодетую в ткань и бронзу Лилию, куда более скромную Таню, все еще грустную, хоть и бодрящуюся, стоило акцентировать на ней взгляд, после чего потянул за меха и помог девушкам вытащить и то, чем мы укрывались, и то, на чем спали, за пределы клетки. И уже потом сам осторожно перебрался на свободу, чувствуя, как возникший от ударного труда пот сдувает холодный ветер.

— Этак мы так долго не пройдем, — посмотрел я на девушек, уже ощущавших прохладу сквозь тряпки.

Да еще ноги их — босые, простудятся.

Подхватив нож, распорол звериные шкуры по швам, которыми они были соединены, проделал дырки для рук и примерил на Лену. Получилось далеко от изящного, но хотя бы тепло.

— Ткань разорвите, подпоясайтесь, — распорядился я, продолжая портить меха отверстиями.

За десяток минут вышли четыре длинные, до колен, шубы на нас всех, и что-то вроде меховых сапожек, перетянутых веревкой. Хотя бы день если прослужит, уже хорошо. Остатки мехов, медные монетки и те кольца, которые Лилия посчитала недостойными своей руки, отправились обратно в камешек. Нож остался в руках Лены, копье я забрал себе.

Напоследок задержался у тела охранника, рассуждая, стоит ли показывать еще и эту грань своих способностей. С другой стороны, во второй клетке нас ждали побитые товарищи, один из которых так и пролежал все это время в беспамятстве. И есть опасения, что поломали его гораздо серьезней, чем способен исцелить мой талант — вернее, что высушу я его организм быстрее, чем он сможет питаться самостоятельно, пополняя энергию. Этой жизнью жертвовать, чтобы что-то скрыть, я не желал. А девушки и без того уже знали достаточно, чтобы испортить мне жизнь.

Приняв решение, подошел к тому, кто был Оруушем, и коснулся его лба. Кожа, а затем и его тело под ладонью в два кратчайших, но ощутимых мгновения обратились серой, невесомой пылью, которая в одно биение сердца исчезла под светом заходящего солнца, оставив только его опавшую на траву одежду. А еще — небольшой бугорок под нательной рубахой. Чуть поднял ткань — зеленоватый камешек с ноготь большого пальца дожидался, пока его возьмут в руки, примут в себя чужую память и немного чужих знаний. Вместо этого, я подхватил рубаху за края и, выпрямляясь, поднял ее в левой руке, будто котомку. Туда же и закинул оставшиеся от надзирателя вещи. В правой ладони поудобнее перехватил копье.

Обвел взглядом полянку — стоял возле ног котелок с чуть остывшим мясом, более свежая порция так и осталась лежать у клетки.

— Кушать будем? — Повернулся к притихшим девушкам.

— Да что-то не хочется, — глядя чуть испуганно, ответила за всех Лена.

— Тогда минут через пять идите за мной. Там наши ребята во второй клетке. Котелки только не забудьте — еда им точно не повредит.

После чего неспешно направился вперед, выбираясь из низины по пологому склону.

Во время исполнения рискованного плана и после него я частенько оборачивался в сторону селения — поначалу с тревогой, ожидая от этого мира новой подлости, позже — всякий раз наблюдая сквозь деревья рутину отходящих ко сну домов — куда спокойнее. Солнце садилось — а значит в мире без электричества и искусственного света жизнь готовилась замирала до утра. Кое-кто, разумеется, не спал и спать не будет: редкие огни костров дежурных в отдалении подсвечивали безоблачное небо, начинающее расцветать первыми звездами чужих созвездий. Вот, сподобился увидеть, о чем мечтал — вот они звезды, вот он чужой мир, который хоть и назван Эдемом, но совсем им не выглядит. И я в нем, иду освобождать своих друзей из клетки.