— Ладно, — решил я грустить как-нибудь потом.
Зашел домой, приготовил себе чаю, заглянул в холодильник на предмет организовать поздний ужин, да так и замер, шокированный видом красненькой пятитысячной прямо на полочке на уровне лица.
Так и сел на табуретку, невидящим взором уставившись в стену.
Но как же так? Мы же договаривались, что никаких денег! Я же не такой! Я, между прочим, победитель ящеров, Мерена и владелец собственного портала!
— Я межмировая путана, — горько произнес я в тишину.
Затем резко встал, оделся, подхватил деньги и побежал на улицу. Купюра жгла руки и требовала немедленно от нее избавиться — подарить, пожертвовать, да что угодно, но не класть в собственный кошелек!
Выбежал в подъезд и вежливо поприветствовал вышедшую подышать свежим вечерним воздухом Клавдию Никитичну.
— Как хорошо, что я вас встретил! — Вспышкой искренней радости под озарение идеей обратился я к ней. — Я же вам как раз отдать хотел в знак благодарности, — протянул я ей купюру.
— Ой, это же так много! — Растрогалась она, глядя на пятитысячную, почти силком вложенную ей в руки.
— Не беспокойтесь, я еще заработаю! — Хотел было отделаться я банальной фразой.
Потом понял, что сказал.
— Сережа, с тобой все в порядке? — Взволнованно произнесла она.
Эко меня наверное перекосило. Но умудрился вновь улыбнуться и выдавить из себя:
— Молоко забыл выключить. А оно, наверное, убежало. — И убежал тоже, вслед за молоком.
По ступенькам, зло чеканя шаг и накручивая себя.
— Сергей? — Выглянула из-за своей двери Лилия. — Привет, я тебе звонила…
— Всем вам только одного надо, — огрызнулся я, открывая дверь ключом. — А у самих — ни стыда ни совести! Обманщицы!
Хлопнул я дверью и принялся менять везде белье. Затем звонил Юлии, а та не брала трубку.
Успокоившись, вспомнил о других важных вещах, которые обещал сделать — скорее, сотовый в руках напомнил — и отписал ситуацию по «работе» Михаилу. Телефон он наверняка оставил в клубе, как на каждом выезде «Туда». Да и текстом некоторые вещи сообщать проще — хотя бы прочтут, не споря. А там и перечитают, задумавшись. Не прямым текстом писал, разумеется, но умный поймет.
После чего еще раз безуспешно набрал Юлии. Чертыхнувшись еще с десяток раз, вызвал машину и уехал к родителям — латать брешь в самоуважении промышленной колкой дров.
Но на работу, естественно, на следующий день вышел. В обед попросил Юлию на разговор, завел в серверную и вручил ей шесть тысяч.
— Чтобы никогда больше. Услышала?
— Ага, — смотрела она виновато. — Это не я, это Тамара!
— Не волнует, — приблизился я к ней и на полминуты заблокировал приятным способом все возможности оправдаться.
Добился сбившегося дыхания и блеска в глазах. Затем развернул к себе спиной и весомо и медленно произнес ей на ушко.
— Первого космонавта Монголии звали Жугдэрдэмидийн Гуррагча.
Наверное, впервые в истории человека пугали именем космонавта.
Но, в целом, этот эпизод ограничился только устным предупреждением, в котором я сначала ругал, потом хвалил, а Юлия ответить не могла.
Потому что для другого условия не те, да и работать надо. В общем, взаимопонимание нашли.
Ну а вечером этого дня в моей квартире вновь раздался звонок в дверь. И если были у меня кое-какие радостные предположения на этот счет, то они тут же оказались сметены в сторону.
— Поехали, — стоял на пороге Артур, поигрывая брелоком с ключами от машины. — Мерен без тебя работать не хочет.
Глава 23
Глава 23
Сложно разубедить человека, привыкшего думать о людях штампами. Особенно в юном возрасте, когда кажется, что главным рычагом в мире являются деньги, а значит мир делится на тех, у кого они есть, и других — кому они нужны. У Артура было сто тысяч для меня, аккуратными зеленоватыми купюрами, перетянутыми в несколько витков тонкой резинкой. И он с некоторой еще детской искренностью недоумевал, как их можно не взять.
— Просто поедем, эй, — вкладывал он в одну фразу столько эмоций и действий руками, что они легко заменяли с десяток минут скучных уговоров.
— Не хочу, — отвечал я равнодушно, заставляя весь его мир трещать по швам.
Не «мало», не «со старшим говорить буду» и не демонстративная поза обиженного человека, которая улавливается на раз, как бы кто не пытался сохранять напускное безразличие.
— Не интересно, — Легко улыбнулся я, стоя в дверях.
Назад в квартиру уходить не стал, иначе начнется цирк с длинными трелями звонка, а если его отключить — со стуком ногой по двери. Проще решить сразу, и пусть уходит сам, когда поймет.
Артур попытался вручить мне деньги в руки, разумно полагая, что их приятный вес и текстура заставят изменить решение.
— Бери, просто бери и поехали, а! — Тыкалась пачка мне в руку, повернутую тыльной стороной ладони к нему. — Приедешь, постоишь! Завтра приедешь, постоишь — столько же денег дадим, ну? Машину купишь, девушке подарки купишь, родителям поможешь, давай бери!
Закончилось это тем, что деньги упали на бетон лестничной площадки, а Артуру пришлось их поднимать под тихий, но резкий говор на незнакомом языке.