— Если возьмутся за руки, то мимо них и за жизнь не пройти, — рассудительно ответил я.
— Врешь! — Возмутился Мерен.
— На что спорим? — Деловито уточнил я.
— Да на что хочешь! — Распалился он.
И что с него взять? Меч — дело интересное, но я все же по копьям. А приличных у них нет, это мне Мерен только что жаловался. Хорошие копья, как бы не было это удивительно, только у ящериц, прозванных у местных Гоурами. И они — ящерицы — качественное берегут, оттаскивая в пылу сражения не раненных, а оружие. Потому как все равно плодятся сотнями за сезон… Хлама же хватает — его и трофеят вместо собственного производства.
Коня просить, как в сказке? Так ездить не умею.
— На пять лет службы спорим! — Добавил я нотки Дейви Джонса в голос.
— А идет! — Загорелся он глазами. — Когда пойдем смотреть городское войско? — И даже протрезвел легонечко, перейдя на деловой тон.
— Зачем идти в город? — Удивился я, нащупывая в кармане свой блокнот с ручкой. — Вот, смотри.
Положил я книжицу на стол, демонстративно распахнул и ручкой изобразил людей, вставших кругом.
— Это воин, это другой воин, — тыкал я ручкой в классические изображения «палочка — палочка — человечек». — Видишь?
— Ну, — прогудел он.
— Во, а теперь, — соединил я их черточками. — Они ВСЕ взялись за руки. Верно?
— Верно.
Начертил себя рядом и обозначил направление движения. Затем, из уважения, нарисовал рядом Мерена в его халате с заплатками.
— Вот мы идем вдоль строя, а строй не кончается. Так? И идти мы будем так вечно! — Довольно отклонился я на спинку стула.
Мерен хмурился, пыхтел и точно чувствовал, что его накололи.
— Это что? — Тыкнул он рядом с рисунком.
— Блокнот.
— Продай блокнот, — в итоге мрачно выдал он, царапая бумагу ногтем.
— Не продам.
— Продай. Самую ласковую и красивую жену за него отдам! — Хлопнул он по столу кулаком.
— Нет! — В священном ужасе отодвинулся я. — У меня их итак три!
— Так будет четыре!
— Да меня и эти три уже с с ума сводят. — Вздохнул я горестно.
— Так продай, — недоумевал Мерен.
— Не могу… Люблю я их, — признался я собутыльнику, дотягиваясь-таки до новой «ноль семьдесят пять» на полу.
А затем поставил в на стол, да так и замер с ней в руке, грустно уставившись на столешницу.
— Вот как оно, — понятливо вздохнул тот, сам перехватил у меня водку и набулькал себе и мне.
— Как сговорились меж собой, все мозги мне вынесли, — пожаловался я.
— Эх, неопытный ты, Сергей Никитич Кожевников. Кто же всех жен вместе держит! Каждой надо — отдельный замок! — Попенял он по-отечески и обозначил стаканом тост. — И будут они кроткими и тихими!
За такое действительно стоило выпить.
— Так я старался их не знакомить, да что уж теперь, — грустно махнул ладонью и потребил прозрачный продукт.
Даже легкое опьянение снимать не стал, уж больно настроение накатило соответствующее.
— Вот у тебя какой замок? — Пьяно поинтересовался Мерен.
— Большой, — икнул я и придержал себя за грудь. — Ой…Девять этажей.
— Да ты что⁈ А комнат сколько? — Завистливо распахнул он глаза.
— Больше тыщи. — Если с прихожими считать и кухнями, наверное так и выйдет. — Но живу я только в двух… или трех, — тут же поправился для честности.
— Слушай, — шепнул он тайком. — Ты такой богатый… И ботинки у тебя красивые! Почему ты с этой швалью возишься, а⁈ Скажи? Они же все не настоящие! — Под конец он распалился так, что чуть не произнес достаточно громко, чтобы быть услышанным потенциальными микрофонами.
— Тш-тш-тш, — осадил его я. — Я на тебя пришел посмотреть. — Ткнул я его пальцем в грудь.
— И какой я? — Выпрямил он спину, но неизбежно завалился чуть вбок и кое как выправился за столом.
Последний стакан, видимо, оказался той соломинкой, что ломит хребет даже такому верблюду, как Мерен.
— Настоящий! — Ткнул я снова его пальцем и веско произнес.
— А то ж! — Расправил он плечи.
— Вот скажи, ты как третье имя получил? — Пользуясь уже очевидно осоловелым взглядом, решил я тронуть сокровенную тему.
— Да как все, — мотнул он головой, заваливаясь плечами на стол. — Учитель дал. Белелитдаш, скотина. — Ожесточился его голос от воспоминаний. — Всех кидал в такие дыры, чтобы опыта набрались. А потом наш опыт отнимал! — Зло проскрипел Мерен в мутное отражение на столешнице. — Но я его все равно убил и пожрал его суть, — завалился Мерен лицом в салат, продолжая тихо и несвязно ругаться на своем языке.
Вот как, интересно. Надеюсь, последний вопрос он завтра не вспомнит.
Что до проигранной им мне службы — тут и сам напоминать не стану. Так как стребовать долг мне нечем, не в милицию же идти, если Мерен упрется и станет несознанку изображать. А сам он в слуги не пойдет — не дурак быть честным в нашем неспокойном мире. Так что пусть будет частью шутки. Да и зачем он мне? Маршем с его головорезами возле подъезда ходить?
Тронул Мерена за плечо — тот всхрапнул, пробормотал что-то невнятное, но включаться обратно отказывался. Значит, и мне пора честь знать.