Уровень атаки

— Главное — выбраться за Кольцевую, — пробормотал Павел. — Не хочется быть под колпаком у ящеров.

— Почему? — спросила Анна, вынужденная делить заднее сиденье с такинэ и местной белой девчонкой. — Они ведь помогали тебе.

— Конечно, пока это было выгодно. Не верю я в такую помощь.

Павел увидел в зеркало, что Анна пожала плечами, но возражать она не стала.

— Позвольте… — вдруг подала голос бухгалтерша. — Павел, я хочу знать: мы заложницы?

Тот честно подумал, прежде чем ответить. И покачал головой.

— Нет. Людям, с которыми мы можем столкнуться, на вас плевать.

— Тогда высадите нас, пожалуйста. Я не хочу ничего знать о вашей уголовщине и не позволю втягивать в это мою дочь! К тому же машина пойдет легче.

Последняя мысль была здравой, но Павел только посильнее надавил на газ.

— Нам нужно выбраться из Москвы, — повторил он, — а машина оформлена на вас. Меньше всего нам нужны неприятности с ГАИ. Если захотите, выйдете за постом у Кольцевой.

Тамара Фоминична сжала полные губы, сообразив, что настаивать бесполезно. Но младшей этого оказалось недостаточно. Она долго изучала свою соседку и, наконец, выпалила:

— Ты ведь не Анна, верно?

— Что? — индианка посмотрела на обитательницу ствола вероятностей, как на заговоривший вдруг пень. Потом перевела вопросительный взгляд на Павла.

Тот вздохнул.

— Нет, Тамара, она не Анна. Во всяком случае, не та Анна.

Высокорожденная соображала быстро. Она внимательнее всмотрелась в девушку, потом смерила взглядом Алика:

— Я поняла! — сообщила она. — Это ты помогла моей сестре умереть!

— Что?! — теперь вскрикнула Тамара. — Я?!

— Тихо! — рявкнул Павел. Разъяренная вооруженная индианка и вспыльчивая студентка в изуродованной, пропахшей бензином машине — худшее соседство, которое только можно себе представить. — Анна! Предупреждаю тебя в последний раз — ты знаешь о чем. Тома, еще один вопрос, и я сам тебя застрелю.

— Как хотите, — хмыкнула студентка. — Я просто хотела понять…

— Не стоит, — отрезал Павел. — Поверь на слово.

— Как хотите, — повторила Тома и, наконец, замолчала.

Некоторое время в салоне было слышно только дребезжание расшатанных железок. Потом в лобовое стекло ударили первые капли дождя. Дворники принялись размазывать воду, и Павел сосредоточился на дороге. Несколько минут, еще только несколько минут… Пост перед МКАД уже виднелся впереди, и надо продержаться без инцидентов еще три-четыре сотни метров…

Павел притормозил и перестроился в левый ряд, огибая перекрывавший полторы правых полосы отбойник. Укрытый от дождя ядовито-желтой накидкой страж порядка рассеянно пронаблюдал за эволюциями разбитой машины. Дождавшись подходящего момента, он поддернул автомат за спиной и вяло махнул жезлом.

— С-собака… — прошептал Павел. До последнего момента он надеялся, что этот оценивающий, предвкушающий поживу взгляд относится не к нему.

Ждали? Вполне может быть. Об аварии на посту, должно быть, уже известно, о бегстве одного из участников с места ДТП — тоже. Возможно, кто-то из свидетелей ляпнул и про пистолет. Пожалуй, глупо было продолжать движение по Кутузовскому. Полностью занятый угрозой со стороны интаев Павел упустил из виду возможные земные проблемы. Два новеньких милицейских «Форда» у поста не оставляли шансов проехать мимо. Скрепя сердце Павел выжал сцепление.

— Доставайте бумаги, — бросил он бухгалтерше, подруливая к обочине. — Страховка у вас, надеюсь, в порядке? — И, поймав затравленный взгляд попавшей в такую жуткую передрягу женщины, добавил: — Спокойно и без глупостей. Мы едем к вам на дачу, багажник нам разбили два дня назад на «Профсоюзной», справка есть, но ее забрала страховая компания…

Ярко-желтый силуэт заслонил боковое окно, и Павел принялся вертеть ручку.

— Сержант Горбунов, — постовой вяло козырнул. — Документы, пожалуйста…

Павел сунул в открытое окно права и свидетельство. На миг ему показалось… Да нет, человек как человек, разве что движения какие-то замедленные, сонные… Ну так и погода не весенняя.

— Я не понял, — проговорил вдруг Алик. — Это…

— Ящеры!

Павел уловил в зеркальце, как высокорожденная сделала попытку извлечь лучемет, но на заднем сиденье было слишком тесно. Он обернулся, уже будучи внутренне готовым ко всему. От милицейской будки к машине неторопливо приближалась фигура, закутанная в темный плащ. На простертой вперед ее руке мерцал алым светом кристалл артефакта, и двигатель исстрадавшейся машины, дернувшись в последний раз, с лязгом остановился.

— Говорил же я!.. — неизвестно кому посетовал Павел, но рефлексы уже делали свое дело.

Сержант отлетел в сторону, сбитый распахнувшейся дверцей. Пальцы нашарили за пазухой знакомую рукоятку, и Павел склонился в классической полицейской позе — стойка на одном колене, обе руки с оружием на капоте… Пустое — предсмертная агония кролика под гипнозом удава. Даже если бы «макаров» был заряжен — эта игрушка не годилась против такого врага.

— Ос-становис-сь, ч-человек… — шепот смарра перекрыл шум транспортного потока. Не чувствуя для себя угрозы, ящер ни на секунду не замедлил движения.

И Павел сдался. Бесполезно. В этот раз — по-настоящему.