Уровень 2

Снежана молча разглядывала нового знакомого. Выглядел тот совершенно как московский хипстер. Даже модные очки без диоптрий носил чисто для вида, так как здесь зрение у всех было идеальным – ее собственные очки за ненадобностью лежали в рюкзачке. Лет ему было что около двадцати. Среднего роста, но из-за худощавости и тонких нескладных ног, он казался выше, чем был на самом деле. Каштановые волосы уложены в слишком аккуратную прическу с длинной челкой. Первое впечатление было скорее неприятное: она видела перед собой недалекого и глуповатого юношу, вся жизнь которого, живи он в Москве, была бы посвящена моде и размещением в инсте модных луков.

Однако, ей было видно и еще кое-что: огонь в глазах. У всех местных вместо пламени жизни она видела только пепел и угольки, а у этого парня душа горела. Свет в глазах, пожалуй, был даже ярче, чем у ее новых товарищей, хотя те, в свою очередь, даже в Москве выделялись бы из толпы. Потому, наверное, и были выбраны для отправки в лабиринт к Минотавру.

Дар видеть внутренний огонь человека остался с ней с того времени, когда она сама была лишенной оболочки неприкаянной душой. Такое яркое пламя означало, что перед ними натура страстная, увлеченная каким-то важным делом, имеющая большие амбициозные цели, и способная на многое для их достижения.

– Вы, наверное, с дороги есть хотите? Пойдемте, моя сестренка вас накормит. Стол у нас, правда, не ломится, но вы же сейчас и картошке простой будете рады, да? Ксанка как раз ее поставила варится.

– Вот это ты дело говоришь! Пошли, – Семен, услышав про еду, запанибратски хлопнул Алекса по плечу.

Дом у помощника убитого мастера был на удивление скромным: деревянный одноэтажный сруб состоял всего из двух комнат: небольшой спаленки для сестры и просторной гостиной с большой каменной печью. Ксанка оказалась тихой невысокой глазастой девушкой с яркой восточной внешностью. Было в ней что-то от казахов или татар: радужка и волосы черные, как крыло ворона, брови четкие, ровные, вразлет. Ресницы длиннющие, и такой потрясающей густоты, что никакой туши не надо. При этом, за все время, пока брат представлял ей новых знакомых, та даже слова не проронила. Кивнула только да продолжила молча на стол накрывать.

Снежана хоть пока и не была в других домах города, но все равно поняла, что жила эта семья совсем небогато. Это ощущение складывалось из множества мелочей. Каждую из них можно было, наверное, объяснить местными особенностями. Мебели мало – так может ее в этом городе купить сложно. Леса то вокруг она не видела. На столе одна картошка, да молоко? Ну вдруг тут все вегетарианцы. Кто знает это царство мертвых. Фартук у хозяйки в заплатках, а на ногах вообще черти что? Ну, вероятно, и этому можно было найти какие-то разумные причины. Но вместе все просто кричало о бедности. И это на фоне модно одетого брата.

Снежана чуть было не подумала о нем плохо, но недавно приобретенная привычка сначала встать на чужую точку зрения, прежде чем судить, заставила ее присмотреться и к парню. И тут же стало заметно, что воротник рубашки уже застиран до протертостей, а брюки хоть и опрятные, но тоже местами уже лоснятся от времени. У брата всего один дорогой комплект одежды. Хороший, модный, но уже старый и появившийся скорее всего случайно. Вот он и ходит в нем каждый день.

– Простите, а вы точно брат и сестра? – беспардонно спросил Семен неожиданно осипшим голосом, переводя взгляд с юноши на девушку – просто вы… ну совсем не похожи.

Снежана взглянула на него и удивилась: на обычно нагловатом Семене лица не было, как будто он привидение увидел.

– Да. У нас отцы разные, а мать одна. Мой папа умер, когда я еще грудничком был, – ничуть не смутившись ответил Алекс. – Да вы садитесь, кушайте.

– А мама с вами живет? – спросила Надя, оглядывая небольшое жилище.

– Нет. Она тоже погибла. Несчастный случай. Мы вдвоем друг у друга остались. Отец Ксанки… уехал давно. Она с ним почти не видится.

– Ой. Простите. Не знала, – смутилась Надя, но Алекс только улыбнулся и рукой махнул:

– Ничего. Это все давно было. Мы уже… свыклись с этим.

– А тут у вас умирают? – просил Семен.

– В смысле? – хозяин дома по-настоящему удивился.

– Ну у нас была мысль, что мы в царство мертвых попали, а значит тут умереть то нельзя. Ты меня сейчас прямо обрадовал.

– А, не, умереть можно. Еще как, – рассмеялся Алекс, – Ксанка, хватит суетиться. Сядь, с нами посиди.

Сестра покорно подошла и присела на скамейку подальше от гостей. С первого взгляда могло показаться, что она слушается тирана-брата, но по тому, как стрельнули черные глаза из-под густых ресниц, было ясно, что она Алексу много чего выскажет. После. Когда чужаки уйдут.

Снежана отметила, что Семен так и сидит с полной глиняной миской картошки, почти не притронувшись к еде и во все глаза смотрит на молодую хозяйку. Мертвая бледность с него сошла, зато теперь уши стали пунцовые настолько, что чуть ли не светятся в полумраке.