Уроборос

— Мы могли ошибится, приняв это за присутствие так сказать гена Всевышнего. Вспомни рисунки Макса. Ее поток тогда наполовину состоял из гибридных. А мы уже убедились, что сам поток влияет на кровь, — тихо ответил я, — вот эта неизвестная составляющая, что обнаружила Марил, вполне может быть именно подтверждением потока.

— Бак, но это же бред, — раздалось в динамике без паузы.

— Нет, Эрик. Исида вернула Алана Крейна к жизни. Я пока не понимаю, как так вышло, — тихо кашлянув, я закрыл глаза, — но Оливер назвал тебя Сильнейшим из когда-либо живущих. Пламя молчало годами потому что его не было ни у кого, Эрик. Ни у кого из Крейнов не могло быть Пламени потому что оно заключено в душе Алана Крейна.

— Бак, но Алан вернулся к жизни раньше, — скрипнув зубами, сказал Эрик, — это просто невозможно, что сначала написана история, а после она происходит, понимаешь?

Я сглотнул слюну.

— Вспомни связь, — прошептал я, — вспомни, как мы начинали разбираться в этом. Или ты примешь сейчас невозможное и мы попробуем понять, или оборвешь нить просто из-за нежелания признавать, что такое может быть. Я понимаю, что нам сейчас кажется, что много несостыковок, но ты, Эрик, Воскрес, перед этим вогнав себе в грудь кинжал. А после воткнул его еще раз уже без особых повреждений. Всевышний жил в теле Макса Лавра, а Валери бегает по Пограничному Лесу Чудовищем с гибридными потоками. Твой сын — истинный некромант, что словно сканер видит людей насквозь. Кажется, что невозможное — это то, на чем мы специализируемся.

Тишина на той стороне трубке насторожила меня.

— Всевышний был в смертном теле, как и Безмолвая, — спокойно начал Крейн, — значит и Алан тоже. Если мы предположим, что ты прав, то само по себе Воскрешение не сделало его бессмертным, как и наличие Пламени раз после он погиб. Оливер до смешения потоков был смертен, — задумчиво продолжил Эрик, — но Валери несколько раз была у Врат и возвращалась обратно.

— А ты был? — спросил я.

— Макс говорит, что да, — раздалось из динамика, — он сказал, что я был мертв и Валери вернула меня. Бак, — Эрик закашлялся, — все живое становится мертвым, это неизбежный процесс.

— При этом Назар прожил шесть сотен лет.

— Последний вздох, тут все понятно. А я, — Крейн усмехнулся, — кажется Пламени не достаточно просто быть.

— Он сделал тебя бессмертным, — подпрыгнув на ноги вскрикнул я.

— Чего?

— Последний вздох Всевышнего, Эрик! — меня трясло, — Его последний вздох был в твоем теле, понимаешь?! Когда ты воткнул кинжал, он вздохнул последний раз!

— Жизни девяти некромантов, — очень тихо сказал Крейн, — они создавали иллюзию неуязвимости до того момента, как…

— Поэтому нужно было твое Воскрешение, мертвый на ногах, из чьего тела Валери сможет упокоить его. Для этого нужна была связь, — я сглотнул слюну, — ты должен был стать бессмертным. Ведь если бы он хотел, чтобы Валери действительно убила тебя…

— Он бы просто не позволил мне выкинуть Книгу.

Когда-то

Пограничный Лес

Оливер

Валери заходилась в крике уже час. Желание пробить головой стену усиливалось с нарастающим детским плачем. Прижавшись затылком к двери, заставлял себя дышать спокойнее. Не первый раз. Рука сама сжалась в кулак, натягивая сеть. Лазутчика выгнулся назад с громким хрустом, от чего черные, местами сохранившиеся волосы на обгорелой и гниющей коже свесились чуть ли не до пола.

— Хзн, — хрипел гибрид, даже не пытаясь принять прежнее положение, — Влри.

Живые позавидуют мертвым. Сейчас меня распирало именно это чувство. Гибрид передо мной, он же не понимает этого, не чувствует. Век за веком он испытывает голод, что терзает его, но находит в себе силы смотреть на ребенка сейчас. Испытывать к нему жалость. А я больше не мог. Слышать, видеть, чувствовать, как все то, что я сделал растворяет каждую клетку мозга в порошок.

Как же я устал.

Где я ошибаюсь? Поднявшись с пола в два шага оказался возле кровати, где с красным лицом разрывался младенец. Увидев меня, дочка сразу успокоилась, растянув рот в беззубой улыбке. Маленькие ручки потянулись ко мне, а я отвернулся, чувствуя, что внутри что-то разрывается, горячей лавой опаляя все внутренности.

Настоящая снежная буря грозилась выбить стекло, словно природа полностью слышала все, что сейчас происходит во мне. Сжав пальцы на бортике кровати, я вновь повернулся, глядя в синие глаза Исиды. Рвущийся наружу истерический смех заставил плечи сотрясаться от беззвучного спазма. Сжав зубы, я повернулся к Нестору, что спокойно стоял в стороне, тонкими нитями потоков едва касаясь энергии девочки.

— Выйди отсюда, — сказал я, потянув за поток.

Лазутчик, отступив назад, склонил голову и растворился в сети потока. Тяжело вздохнув, я все же протянул руку, позволяя Валери схватить мой палец. Словно электрический заряд вновь прошел по телу, выбивая из легких воздух. Девочка крепко сжала кулачок, разглядывая протянутую новую игрушку. Слишком. На какой-то невероятной грани сознания. Не для человеческого разума. Боль, пронзила сердце снова, когда Валери потянула палец в рот.