Урга и Унгерн

– Не встречал среди кочевников иудеев, – улыбнулся я Вольфовичу.

– Между тем кочевники-иудеи были раньше распространенным явлением. Вы ведь наверняка слышали о Хазарском ханстве? Этот вольный тюркский народ исповедовал иудаизм, что, впрочем, не мешало ему верить и в своих древних божеств.

– Я не очень-то разбираюсь в иудаизме, но разве в нем нет догмата о том, что Бог един?

– В нем много чего есть. Я бы даже сказал, в нем мало чего нет. Большинство рассматривает иудаизм как религию, я же склонен считать его философией, а посему ваш догмат о единстве Бога ничуть не противоречит пониманию того, что единый Бог имеет множество образов и имен. Христиане в Сирии называют Его Аллахом, но от этого не становятся мусульманами. На арамейском Бога зовут Элах. А родственное этим словам иудейское «Элохим» имеет как единственное, так и множественное число и тоже обозначает «Бог». Если Бог действительно един, зачем тогда множественное число?

– Вы меня сбили с толку, – честно признался я.

– Очень этому рад. Вы ведь знаете, что толком раньше называли секты, отошедшие от общепринятого религиозного течения? Об этом можете почитать у господ Брокгауза и Ильи Абрамовича Ефрона в их замечательном энциклопедическом словаре. Раз уж вы сбились с толку, значит встали теперь на верный путь.

Дискутировать с Вольфовичем было бесполезно. Я растерянно пожал плечами, не зная, как лучше приступить к разговору, для которого был послан сюда Дедушкой.

– Пришли ко мне из-за денег? – неожиданно поинтересовался мой всезнающий собеседник.

– В каком-то смысле… Барон Унгерн отдал распоряжение…

– Сейчас шабат, давайте перенесем все эти разговоры на вторник, – перебил меня Вольфович. – Меня, кстати, зовут Лев Самуилович, но, чтобы вас не смущать окончательно, зовите меня, как принято в дивизии, по фамилии.

– Кирилл Иванович, – представился я. – Ивановский, тоже можно по фамилии, я уже привык. Тогда я приду во вторник?

– Приходите во вторник и захватите Бурдукова. Он ведь в вашем деле тоже понадобится.

Я, видимо, имел сконфуженный вид. Вольфович знал действительно много, наверняка больше того, что я могу себе представить. Попрощались, вышел наружу. Вечернее зарево растеклось по небу вдоль линии горизонта. Вид с террас на Ургу был изумительным.

– Быстро ты, Ивановский! – Жамболон напомнил о своем присутствии.

Я ничего не ответил.

За хлопотами пронеслись оставшиеся до коронации дни. Вокруг Урги возникло стихийное поселение из сотен юрт. В столицу стекались князья, торговцы, ламы и пастухи вместе со своими стадами. По вечерам в степи горели многочисленные костры, город теперь был богато украшен разноцветными стягами, лентами и гирляндами молитвенных флажков. Трубы в эти дни гудели на дню по нескольку раз, царило необычное оживление. Захадыр был переполнен людьми торговавшими, покупавшими и праздношатающимися.

Унгерн собрал офицеров в штабе еще затемно. На нем был новенький ярко-желтый тарлык, поверх которого надета почетная курма – легкая шелковая куртка, богато расшитая узорами. На голове красовалась ханская шапочка с красным шаром. Сапоги на бароне тоже были монгольского типа, сшитые из множества лоскутов мягкой кожи. Погоны, шашка на боку и Георгиевский крест на груди придавали этому диковинному наряду вид военный. Дедушка выглядел в нем естественно и вел себя совершенно непринужденно.

В штаб из интендантства привезли костюмы и для офицеров. Мне, как начальнику штаба, достались алый тарлык, башлык того же цвета, фуражка с ярко-красным околышем, новые монгольские сапоги, оказавшиеся очень теплыми и чрезвычайно удобными. Унгерн хотел лично посмотреть на то, как будут выглядеть его офицеры на параде, и всем пришлось переодеться в выданную униформу.

Из-за преобладания алых цветов я был похож на палача. Прикрепив к поясу ремень с револьвером, встал в пестрый строй перед штабом и стал ожидать тех, кто еще не успел нарядиться. Барон, прохаживаясь вдоль шеренги, отдавал распоряжения, в строю не было Рериха и Сипайло, что меня несколько насторожило. У Рериха сейчас наверняка аврал, перед его складами толпились бойцы, получавшие под роспись новое парадное обмундирование, оружие и флаги. Насчет отсутствующего Сипайло я ничего не знал, но Комендантская команда в последние дни тоже была загружена работой, в ее обязанность теперь входила перепись прибывающих в город хошунных князей и прочих почетных гостей, которых частично квартировали в городе. Кроме того, насколько мне было известно, велась активная работа по выявлению шпионов и всякого рода диверсантов, способных сорвать праздник или омрачить его неожиданными актами саботажа.

Беспокойство мое было связано с тем, что именно на день коронации изначально намечалось ограбление золотого запаса. Рерих меня отстранил от приготовлений к этой операции, но я подозревал, что они и без меня шли полным ходом.