Урановый рудник

Отец Михаил вздохнул. Этот беспредметный разговор его утомил, но следовало расставить точки над «i».

— Я и не думал шутить, — сказал он. — Просто я вижу, что вы напуганы, и соглашаюсь с вами: это действительно ужасно.

— А вы не напуганы? — обиделся Петров.

— Нет. Во-первых, мне доводилось видеть вещи пострашнее отрезанной лисьей головы на подушке. А во-вторых, у людей верующих есть огромное преимущество перед атеистами: им есть на кого уповать.

— Ну-у, батюшка, — пренебрежительно протянул Петров, — это вы загнули! Здесь вам не Троице-Сергиева лавра и даже не Киево-Печерская. Тут, как говорится, до Бога высоко, до царя далеко… Свои здесь порядки, отец Михаил.

— Так ведь я для того и приехал, чтобы их изменить, — мягко напомнил священник. — Да и вы, насколько я понимаю, тоже.

— Э-эх! — отчаянно воскликнул участковый и трясущейся рукой полез в пачку за новой сигаретой. — Не хотите вы меня понять, отец Михаил!

— Отчего же, я вас отлично понимаю. Даже лучше, чем вы думаете.

— Осуждаете? — полуутвердительно, с грустной насмешкой спросил Петров.

— Человеку не дано судить других людей, — напомнил отец Михаил. — Это право есть у одного лишь Господа, и перед ним всем нам придется рано или поздно держать ответ. Так вот, когда настанет мой черед, я хочу предстать перед ним со спокойной душой и чистой совестью. Поэтому, Иван Данилович, отлично вас понимая, присоединиться к вам я никак не могу, уж вы не взыщите. И еще одно, — сказал он после непродолжительной паузы. — Знайте, я очень рад, что у нас с вами состоялся такой откровенный, можно сказать, задушевный разговор.

Некоторое время Петров молчал, дымя сигаретой и утирая пот с лица и шеи с таким ожесточением, словно хотел содрать с себя кожу, а потом вдруг предложил:

— А пойдемте выпьем! Вот тогда у нас с вами выйдет настоящий задушевный разговор.

— Благодарю за приглашение, — сказал отец Михаил, — но вынужден отказаться. У меня масса неотложных дел, да и у вас, извините…

Участковый безнадежно махнул рукой.

— Понимаю, понимаю. Гусь свинье не товарищ, да? Да нет, я не обижаюсь, вы правы. Только… Словом, ладно. Сделаю, что могу.

— Спаси вас Бог, Иван Данилович. Я на вас очень надеюсь, — солгал отец Михаил.

С реки вдруг долетел сиплый гудок, и сейчас же послышалось размеренное постукивание дизельного движка. Отец Михаил и участковый разом повернулись в ту сторону и увидели старенький буксир, который как раз в этот момент появился из-за излучины и теперь медленно, но упорно пробивался против течения к леспромхозовской пристани.

— О! — без особого воодушевления сказал Петров. — Катер пришел. Первый в этом году. Значит, через пару часов во всем поселке ни одного трезвого не останется. Веселенький будет вечерок… А вообще-то, что ни делается, все к лучшему. Может, по пьяному делу кто и сболтнет насчет этого пожара.

— Ну, вот видите, как все хорошо складывается.

— Да уж, — с сомнением сказал Петров и, просунув толстые пальцы под узел форменного галстука, принялся копаться там, пытаясь застегнуть пуговку на воротнике. Сигарета при этом торчала у него в зубах, и дым разъедал участковому глаза, заставляя щуриться. — Уж куда как хорошо! Не прирезали бы кого-нибудь, — добавил он озабоченно и повернулся к отцу Михаилу. — Идемте?

— Ступайте с Богом, — отозвался батюшка, — а я еще немного побуду здесь, подумаю… Канистру не забудьте.

— Как же, как же, помню, — проворчал Петров и, подхватив с земли бесформенный ком, некогда бывший канистрой, заспешил вниз по косогору к пристани, где уже швартовался первый в этом году катер с припасами и горючим.

Отец Михаил еще немного постоял у пепелища, давая участковому уйти подальше, а потом стал неторопливо спускаться следом по освещенному ярким солнцем, обрамленному березами и лиственницами склону, привычным усилием преодолевая силу земного тяготения и собственное нетерпение, понуждавшие его ускорить шаг, а то и вовсе пуститься бегом.

Дорогой батюшка размышлял о том, что сказал участковый. Известие о том, что жители поселка поклоняются каким-то языческим идолам, лесным духам, не стало для него полной неожиданностью. Он уже давно начал подозревать нечто подобное и даже писал по этому поводу в епархию — три письма отправил, из них одно на имя самого архиерея. Толку из всей этой писанины не получилось никакого, да и уверенности, что его депеши благополучно дошли по адресу, у отца Михаила не было — в здешней глуши почта ходила скверно, да и почтальон, как ни крути, тоже местный, а значит, мог оказаться заодно с теми, кто уже больше года пытался выжить отца Михаила из Сплавного.