Уральский Монстр

Выглядит это следующим образом: бабка, убедившись, что старшие мальчики ушли из двора, выводит малыша на улицу и передаёт его матери на удалении одного или двух кварталов от дома, сама же быстро возвращается к себе в квартиру, чтобы через четверть часа разыграть сцену «Я вся такая в панике и активно ищу внука». Примерно к 11 часам или чуть позже Савельева уже прячет ребёнка в промежуточном убежище, возможно, умерщвляет его, хотя судить об этом с точностью Брагилевский пока не мог. После этого Савельева мчится со всех ног в Пионерский посёлок и занимает место в очереди, которое для неё держит гражданка Елисеева. Последнюю в этом преступлении явно использовали «втёмную». В 13:30 Савельева демонстративно устраивает скандал с Санниковым перед дверями магазина и требует жалобную книгу – это надо ей для обеспечения формального алиби на случай проверки, вот, дескать, я была в очереди и даже поругалась с директором, можете проверить! Директор – это не случайный сосед в очереди, он никуда не убежит, он факт скандала подтвердит при любой проверке, если потребуется, и через неделю, и через месяц. Да и запись в жалобной книге будет подтверждать правдивость рассказа мамаши.

И вот ведь что любопытно – Анна Савельева ничего не говорила о скандале в очереди во время допросов в угро в августе. А почему? Да потому, что не возникало необходимости подтверждать алиби. Ей поверили с самого начала безоговорочно.

В общем, поругавшись с директором и засвидетельствовав тем самым факт своего присутствия в очереди, Анна Савельева уходит прочь и находится.., где она находится? Правильно, никто не знает! Хотя, по её словам, она стоически стоит в очереди за мануфактурой вплоть до начала четвёртого часа и лишь после этого отправляется домой. Но в очереди она не стоит – директор магазина Санников подтвердил, что в 15 часов очереди перед магазином не было вообще.

Нельзя не признать: такая версия событий выглядела очень даже достоверно. Мальчик убит непонятно как, щадящим образом, с той, разумеется, оговоркой, насколько вообще может быть применен эпитет «щадящий» к убийству. Тем не менее ножом его не резали, кишки из его живота не вываливались, в отличие от прочих жертв таинственного свердловского изувера. Похоже, что его вообще сначала попытались отравить, а когда яд не подействовал должным образом, додушили. Подчеркнём, сейчас мы обсуждаем то, как могла выглядеть картина преступления с точки зрения тех данных, что имелись в распоряжении следствия к 10 сентября 1939 г., то есть до получения результатов химической экспертизы по поиску минеральных и металлических ядов в теле Ники Савельева. Подобным образом, то есть с минимумом насилия, Нику мог убивать только близкий ему человек, и мать мальчика на эту роль отлично подходила.

Подавляющее количество малолетних детей становятся жертвами отнюдь не таинственных маньяков, а тех людей, кто ближе всего к ним. Речь о родителях. Матери-детоубийцы – это вовсе не фантом и не запредельная фантастика, это те самые матери, что попадаются нам на глаза каждый день. Феномен материнского детоубийства является даже поныне своеобразной «terra incognita» в популярной литературе на криминальную тематику – уж больно он отвратителен, ненормален и даже абсурден для подавляющего большинства людей. Между тем такое шокирующее явление существует объективно и криминалистам хорошо знакомо. К убийству собственных детей склонны матери, считающие, что им не хватает внимания мужа и окружающих людей, склонные к нарциссизму, испытывающие потребность в любви, при этом неуравновешенные, способные к вспышкам ярости и ревности. Их образовательный уровень, как правило, ниже среднего, их можно с полным основанием назвать недалёкими и не очень умными. Столкнувшись с тем, что смерть их ребёнка вызывает у окружающих жалость, сопереживание и потребность помочь, такие женщины сначала интуитивно, а потом и вполне осмысленно стремятся воспроизвести такую ситуацию. Подобные матери-детоубийцы становятся самыми настоящими серийными убийцами. В истории криминалистики известны случаи, когда отдельные преступницы на протяжении десятка лет убивали до четырёх собственных детей. Такая женщина ведёт себя буквально как свиноматка – рожает ребёнка, через полтора-два года его душит или травит, рожает опять, через полтора-два года снова убивает, и этот чудовищный калейдоскоп может повторяться до тех самых пор, пока правоохранительные органы не найдут возможность положить ему конец принудительным, так сказать, способом.