Уральская мастерица

– А ты можешь рассказать, что в него кладут? – спросил Иван. – Лягушек случайно там нет?

– Господь с Вами, барин. Каких таких лягушек? Никаких лягушек там отродясь не было. Правда слыхивал я от людей, что эти самые французы жрут лягушек за милую душу. Но у нас заведение приличное. Если я засуну лягушку в салат, в наше заведение больше ни одна живая душа не придёт, даже собаки и те разбегутся куда подальше от нашего ресторана. Ну что ж, извольте, расскажу Вам из чего этот салат делается. Отвариваем филе рябчиков, добавляем варёные раковые шейки и кусочки варёного языка, всё это поливаем соусом "провансаль". А в серёдку кладём горку из отварной картошки с маринованными огурчиками-корнишонами, а сверху для красоты кладём ломтики сваренных вкрутую яиц. Ну вот, – всё свежее, все продукты хорошо Вам известны, никаких лягушек, прости господи. Так что, прикажите подавать?

– Неси! – разрешил Иван, облегчённо вздохнув.

После долгого сидения в ресторане и употребив всё, что ему принесли, Иван еле-еле смог вылезти из-за стола и по-тихоньку отправился домой.

– Как же хорошо вернуться в родные места, в такую близкую сердцу Москву. Только уехав из родных мест куда-нибудь далеко-далеко, по-настоящему начинаешь скучать по родному городу, его улицам, знакомым с детства, по всему тому, к чему так привык за много лет. Осознаёшь как всё это для тебя дорого, радуешься даже самым простым вещам, которые не ценил, живя с ними долгие годы.

И всё-таки как не рад был Иван встрече с Москвой, очень уж он соскучился по Марии. И так ему захотелось её увидеть, что решил он прямо завтра утром отправиться к ней со своим подарком и предложить ей погостить у него в Москве несколько дней. С такими приятными мыслями он и лёг спать, чтобы завтра пораньше отправиться к Марии на поезде, прихватив с собой подарок-пуховый платок, и немного волнуясь тому, – не забыла ли она его за эти несколько дней.

И вот наступил тот долгожданный день, когда Иван добрался-таки до деревни, в которой жила любовь его, Мария. Приехав на место, он поселился в той же самой избе, в которой ночевал две недели назад, – во время своего прошлого визита. Разложил свои вещи, перекусил, и сразу после этого отправился искать Машу, – взяв естественно подарок, – платок из Парижа, каких, как он думал, никто в этой глухомани сроду не видал.

Пройдясь по деревне, и разузнав у бегающих по улице детей, где дом Марии, он направился туда, сопровождаемый стайкой ребятишек, которые тут же увязались вслед за ним.

– Барин, а зачем тебе Маруся понадобилась, никак жениться собрался? – спросила одна из девчонок, как видно, постарше и побойчее. – А что это у тебя за свёрток такой, – подарок, небось, прёшь? Покажи что за подарок, уж больно интересно.

– Обойдётесь, – ответил Иван. – Скажу только, что такого ни у кого у вас в деревне нет. Из самого Парижу привёз, вот так.

– А где он, энтот Париж? Что-то мы не слыхали, что здесь в округе есть такая деревня. Сколько вёрст отсюда, сказывай? – опять начала та же самая девчонка, самая смелая из всех.

– Три тыщи вёрст с гаком, вот сколько, – молвил Иван, чем очень рассмешил всех детей, которые и не собирались расходится, и так же шли за ним весёлой и шумной ватагой.

– Это сколько же надо ехать туда? Небось, и за месяц не доберёшься?

– Намного быстрее, если на поезде, – ответил им Иван.

Так за разговорами и не заметили, как пришли к дому Марии. Девчонка, которую, как узнал Иван, звали Татьяной, вызвалась позвать Машу из дома на улицу. Девушка в этот час дома была одна и совсем не ожидала гостей, поэтому приезд Ивана был для неё как снег на голову. Растерявшись и одновременно обрадовавшись, она несколько минут бегала туда-сюда по комнате, не зная, что ей делать. Потом, слегка успокоившись, посмотрелась в зеркало и, собравшись с духом, решилась выйти из избы и встретить Ивана, о котором думала не переставая все последние дни, а иногда даже и ночи.

Прежде чем выйти во двор, она решила накинуть на плечи свой лучший пуховый платок, но передумала, решив, что это нескромно будет. Хотя, конечно, что же тут нескромного. В общем, перекрестившись и выдохнув воздух из лёгких, она вышла на порог и увидела Ивана, который стоял недалеко от двери, переминаясь с ноги на ногу, и, волнуясь не меньше Марии, думал о том, что вдруг она его забыла или не захочет видеть. Мало ли что у неё там в голове переменилось за две недели. Баба есть баба…

– Ну здравствуй, Маша, а вот и я, Иван, приехал, как и обещал. Пустишь в дом-то, а то я устал маленько, ведь из самого Парижа до тебя добираюсь, да не один, а с подарком. Так как, напоишь чаем с дороги?

– Здравствуй, Иван! Конечно напою, небось в Париже чаю-то и не пьют? Соскучился поди по чаю с баранками? – с этими словами Мария открыла дверь, приглашая Ивана зайти в избу. Иван зашёл и от смущения не знал как себя вести и что говорить. Решил, не теряя времени, начать с главного, – подарить любимой тот замечательный платок, который купил в Париже.