Ур, сын Шама

Ур повернулся и пошел прочь. Нонна пустилась его догонять. Ур шел, глядя прямо перед собой. Заглянув ему в лицо, Нонна как бы не сразу узнала странного своего сотрудника: исчезло обычное добродушно-благожелательное выражение, губы плотно сжаты, между бровей образовалась суровая складочка. «Он будто маску сбросил», - подумала Нонна с неожиданным и неприятным чувством робости. Она замедлила шаг, приотстала. Еще некоторое время она видела черную шапку волос удаляющегося Ура. Потом он скрылся из виду.

С первого момента появления Ура в институте Нонна испытывала к нему неприязнь. Ей казалось неправильной, иррациональной, если угодно, та легкость и быстрота, с которой этот дурно воспитанный, неинтеллигентный практикант решал сложнейшие физико-математические задачи. Тут был какой-то подвох, и это тревожило Нонну, любившую во всем ясность и определенность. Еще более злило ее то, что, против собственной воли, она много думала об Уре. Да, она оценила его как способного работника, и этого было бы вполне достаточно для характера их отношений. Так нет же - Ур все более занимал ее мысли…

«Что же это было? - растерянно думала она. - Магазинщик полез на Ура с кулаками и… и взлетел, будто подкинутый волной… или воздушной подушкой… Что это было? Не может же человек поднять другого человека, не прикасаясь к нему…» Нонна слышала немало про телекинез, о какой-то женщине, будто бы передвигавшей усилием мысли спичечный коробок на столе. Не верила она этим россказням. Все это было для нее спиритизмом, столоверчением, оккультным вздором, не достойным серьезного внимания. Что же это было?..

Глава шестая ДЖАНАВАР-ЧАЙ

Ур, Нонна, Аня и Валерий вышли из автобуса на перекрестке дорог и, взвалив на спину рюкзаки, двинулись по пыльному проселку между необозримыми виноградниками. Впереди на возвышенности белели строения главной усадьбы колхоза имени Калинина - того самого, где жили теперь и работали родители Ура. Навестить их по просьбе Ура и собирался маленький отряд по дороге к цели экспедиции - речке Джанавар-чай.

Не по душе был Валерию этот визит, но Ур твердо настоял на своем желании навестить родителей. Пришлось Валерию перед отъездом кое-что объяснить Нонне и Ане. Дескать, Ур откуда-то с Ближнего Востока. Приехал он с семьей - может быть, потому, что бежали они от каких-то преследований, это знают только те, кому надлежит знать, а он, Валерий, точно не знает. Поскольку родители были, у себя на родине крестьянами, им и здесь разрешили заниматься привычным трудом. И будет лучше всего, если Нонна и Аня не дадут волю языкам и не станут задавать лишних вопросов. Когда он им выложил все это, Нонна сухо заметила, что не нуждается в советах и сама знает, как себя вести. Аня же ограничилась восклицанием: «Ой, как интересно!»

В единственной комнате, беленого домика на краю села, где жили родители Ура, не было мебели - ни стола, ни стульев, ни кровати. Пол был застелен безворсовым ковром-паласом, в глубокой нише лежали свернутые тюфяки и одеяла, что-то из одежды, стояла посуда. Но в углу на самодельной подставке красовался новенький телевизор марки «Электрон».

Каа, мать Ура, в длинном, до пят платье из набивного ситца - яркие бутоны роз по всему платью - и в алом платке на голове, захлопотала по хозяйству.

Рассевшись на ковре в прохладной комнате, пили чай с лепешками и белым острым сыром. Каа подливала чаю из пузатого фарфорового чайника. Ее черные глаза перебегали с Ани на Нонну, и она говорила по-азербайджански, что очень рада гостям и особенно тому, что у ее мальчика такие хорошие и красивые друзья. И еще рассказывала, как она первое время никак не могла привыкнуть к тому, что из ящика вдруг раздаются голоса и музыка и на стекле появляются люди, которых на самом деле в комнате нет. Но теперь ничего, привыкла, и ей особенно нравится смотреть, как дерутся мужчины в толстых перчатках, только жаль, что это редко показывают. А Шам - тут Каа засмеялась и понизила голос, - Шам никак не привыкнет и боится говорящего ящика.

Шам услышал ее слова и прикрикнул на жену - довольно, мол, размахивать языком, надо дать и гостям поговорить. Каа замолчала, поджав губы. Но вскоре опять оживилась, повела с Аней разговор о товарах, которые есть в городе, и Аня обещала в следующий раз непременно привезти в подарок красные чулки.

А Нонна наблюдала. Все это казалось ей странным, непонятно для чего устроенным маскарадом. Родители Ура, впрочем, не вызывали у Нонны сомнений. Откуда бы они ни приехали - с Ближнего ли Востока, из Южной ли Азии, - они были крестьянами.

Но как соотнести с ними Ура? И что это за язык, на котором Ур говорит с отцом, - язык, изобилующий гласными звуками?

После чаепития начались приготовления к обеду. Мужчины затеяли шашлык. Валерий трудолюбиво помогал Шаму резать баранину и нанизывать куски мяса на шампуры, а Ур разжег костер. Нонну удивило выражение детского любопытства, с которым Ур смотрел на ленивые языки огня.