Упреждающий удар

Пришлось «Вики» подчиниться инструкции и полностью перейти на мароманнский контур управления. Переходу также мешала агония живой оболочки, но из двух зол кораблю пришлось выбрать меньшее: на какое-то время он стал практически неуправляемым, зато сохранил жизнь людям. Он сбросил умершую дактианскую оболочку и в срочном порядке взялся за исправление ошибок в мароманнском электронном контуре.

Успеет ли корабль запустить все системы до того, как окажется на последнем уровне, оставалось только гадать. И вновь надеяться на удачу. А пока кораблик вновь принялся падать в огненном смерче в глубь Эниума.

Шершень заставил себя оторваться от экрана и скользнул взглядом по спутникам.

Маритта сидела в кресле, прикрыв лицо руками, а Хауэр и Бозе стояли с каменными лицами и вытянувшись, как на параде, разве что вцепившись для устойчивости в спинки кресел. А вот Сайрус…

Тактик Рем сидел, как и Маритта, но не прятал лицо в ладонях. Он смотрел на экран и… плакал. Беззвучно и не меняя в целом выражения лица. Просто из глаз у него текли слезы.

Шершень вдруг понял, что творится на душе у Сайруса. Как истинному дактианцу, Рему было жаль гибнущий Эниум. Но в первую очередь ему передавались страдания гибнущей оболочки корабля. По каким таким каналам связи? Это знали только сами дактианцы. Да возможно, и они не знали этого толком. Просто эти «зеленые» на каком-то глубинном уровне чувствовали все живое. Чувствовали его боль и сопереживали. Такая вот у них была странная генетика.

Шершень остановился на Момо и вдруг понял, что жук тоже поражен происходящим. Кифер слегка присел и покачивался из стороны в сторону. Чем-то его поведение напоминало увиденную однажды Шершнем на Земле шаманскую медитацию. Не хватало бубна и гортанной песни.

На мостике присутствовали еще и робокриги. Логично было ожидать, что эти боевые роботы будут равнодушны к происходящему, но Шершень почему-то не стал делать скоропалительные выводы. Цербер, возможно, ни о чем не беспокоился, а вот Ботаник то и дело поглядывал на людей, словно боялся пропустить момент, когда кто-нибудь из экипажа грохнется в обморок и ему срочно надо будет оказать помощь. Назвать эту готовность робокрига «сочувствием» было, конечно, перебором, но Шершень не стал менять точку зрения. Вселенная знает, почему. Не стал – и все.

Корабль успешно пробил пылевой слой, миновал примерный уровень слоя номер девять и продолжил падение.

Шершень видел, что «Вики» уже почти справилась с проблемами и готова запустить маневровые двигатели, но, чтобы это стало не жестом отчаяния, а действием в штатном режиме, ей требовалось еще не меньше трех минут на диагностику и устранение неполадок. Между тем кораблик стремительно приближался к последнему, десятому, слою.

Шершень заглянул в базу данных и сверил с ней показатели забортной обстановки. То, что говорилось в лоциях и справочниках, оказалось чистой правдой. На этом уровне Эниума располагался местный ад. Почти двойная сила тяжести, огромное давление, безумное магнитное поле (непонятно, как разум «Вики» вообще умудрялся работать), высоченная температура и минимальное содержание кислорода.

Никакой жизни в таких условиях быть, естественно, не могло, но все-таки на нескольких островах Центрального архипелага – почти соприкасающихся друг с другом – все же имелись укрепленные шахтерские базы-купола. Ни один из куполов давно уже не работал по специальности, но совсем их не забросили. Какие-то базы приспособили под тюрьмы, а какие-то под склады для всякого хлама.

Вот прямиком на один из куполов, что пылился точно в центре острова Проклятых, и падала сейчас «Вики»…

Глава 6 Остров отчуждения

Говорят, хорошо то, что хорошо кончается. А еще говорят, что надежда умирает последней. Экипажу «Вики-2» очень хотелось, чтобы сработала первая формулировка, но пока ему оставалось довольствоваться второй. Даже когда в последнюю секунду корабль все-таки врубил все необходимые системы, сумел перевести падение в более-менее управляемый полет и приземлился не на купол, а рядом с ним, никто не рискнул сказать и даже подумать, что все хорошо закончилось. Бешеное магнитное поле не позволяло системам работать стабильно, да и сама идея укрыться от ада в аду больше не казалась удачной. Кроме того, на остров продолжали падать обломки, поэтому имелась высокая вероятность получить по макушке раскаленным камнем.

«Вики» старалась изо всех сил, удерживала силовое поле на средней мощности, и это уберегло корабль от нескольких ударов. Но все-таки одну пробоину она получила. Как раз в тот момент, когда синтетик сообщил о посадке, в метре от левого борта рухнули останки атмосферного шаттла.

Будь попадание прямым, дело могло закончиться совсем плохо. Но даже касательное «ранение» создало для «Вики» и экипажа новую проблему. В борту образовалась длинная узкая пробоина, и два отсека разгерметизировались, а в одном уцелевшем вспыхнул пожар.