— Хочу вернуть своего человека, — сказал Бетрим, кивнув в сторону вершины стены, но не сводя глаз с командира.
Кейран Хурц кашлянул и глубоко вздохнул.
— Джогарены мертвы. Все. Поздравляю, "Черный Шип". Город твой. Ворота открыты, вы не встретите сопротивления.
— Хочу вернуть своего человека, — повторил Бетрим. Курт отошел, уже крича войскам, чтобы они шли в город.
Командор посмотрел на Бетрима, и в его глазах было что-то такое. Похоже, в его глазах смешались печаль и ненависть, ярость и гордыня.
— Город твой, "Черный Шип", — повторил командир. — Но убийство ребенка должно быть наказано.
Командир поднял белый флаг и опустил его на землю. На стене фигура в кавалергардской шляпе подалась вперед, пролетела несколько футов и остановилась, сопровождаемая резким щелчком, звуком ломаемой шеи. Веревка натянулась, и еще некоторое время, по инерции раскачивалась, ударяя тело Бена об стену. Даже с такого расстояния Бетрим мог видеть как ноги Бена из Шести Городов бьются, в последних судорогах.
Бетрим долго стоял и смотрел. Не произнеся не звука. Давно миновал тот момент, когда его собственные войска начали маршировать к городу. Казалось, мир вокруг него померк, пока он смотрел на труп своего друга, висящий на серой каменной стене. Кто-то сунул ему в руку бутылку, и Бетрим повернул голову, чтобы увидеть Генри, стоящую рядом с ним. Все еще красивая, но окровавленная и потная. У нее была своя бутылка, и она подняла ее в знаке почтения.
— Выпьем за павших, — тихо сказала маленькая убийца.
Бетрим дополнил тост.
— Скоро мы к ним присоединимся.