Управленческая элита. Как мы ее отбираем и готовим

Кстати, и на этом, ленинградском конкурсе, возник инцидент, как раз связанный с тем, что ведущий забыл (или не счел обязательным) получить подписи, удостоверяющие, что мы обеспечили заявки на материалы и комплекты. Организации не хватило деталей. Ее участники утверждали, что их и не было, а работники склада – что все детали выдали.

Заминка отняла время, детали выдали, но команда требовала, чтобы ей продлили период производства на три минуты. Ко мне подошел ведущий с вопросом:

– Как быть?

Я, имеющий уже аналогичный опыт, ответил:

– Ни в коем случае не продлевайте, иначе другие команды взбунтуются. Просто во время приемки готовых зданий «спишите» им какой-нибудь недостаток, чтобы пошли «на мировую». В крайнем случае – придеритесь к качеству!

А пока скажите: «Там посмотрим…»

И действительно, через некоторое время, минут за пять до окончания производства, ведущий сделал мне успокаивающий знак рукой, означавший: «Сделка состоялась, инцидент исчерпан!»

Обсуждая прошедший конкурс и двигая теснящие нас коробки с конструктором, мы стали размышлять о том, что хорошо бы иметь версию «ОРГАНИЗАТОРа», не требующую возить с собой конструктор. Значит, строить или делать вещи надо из того материала, который на любом конкурсе всегда под рукой. А «под рукой» на любом конкурсе – участники, т. е. люди, тела этих людей. Из этих тел и следует строить…

Новая версия была названа «ПЕРЕСТРОЕНИЕ».

В этом слове двенадцать букв, и столько же участников-рабочих в игровой организации. Может быть и тринадцатый – руководитель. Впрочем, роль руководителя может играть и один из рабочих (если в игровой организации только двенадцать человек).

Из букв слова «перестроение» можно образовать разные новые слова: «строение», «оперение», «ретро», «трение» и т. д.

Каждый «рабочий» получает табличку (из картона или бумаги) с крупным изображением одной из букв, составляющих слово «перестроение». Выстроится команда в одном порядке – образуется одно слово, перестроится – другое.

Если в слове меньше двенадцати букв, например пять, то первые пять рабочих выстраиваются в шеренгу, держа эти пять букв, а остальные продолжают шеренгу, повернувшись спиной, обозначая этим пробелы.

По команде руководителя все перестраиваются, образуя другое слово. Время производства небольшое – восемь минут. Практика показала, что если давать десять минут, то с участников пот льется ручьями.

Слова надо строить не кое-как, а в соответствии с определенным стандартом. Стандартом тех лет было: одна рука держит перед грудью лист с буквой, другая рука – на плече соседа.

Контролер (в этой роли обычно выступали представители заказчика конкурса), убедившись, что слово соответствует стандарту и в нем нет «опечаток», кивает головой или говорит: «Принято!», после чего руководитель игровой организации дает команду строить следующее слово.

Задача команды – построить за восемь минут как можно больше слов (причем слова строятся одно за другим в цикле, содержащем десять различных слов, т. е. после десятого слова снова строится первое), а до этого принять «напряженный, но реальный план».

Мне казалось, что команда победителя, о котором шла речь, не сможет достичь наилучшего результата потому, что за время подготовки производства она не провела ни одной репетиции от начала до конца, а ограничилась «прогоном» фрагментов. К моему удивлению, она достигла (с учетом факта выполнения плана) наилучшего результата. В чем дело?

Мне удалось выяснить, что руководитель команды договорился с контролером, чтобы тот, когда примет слово, подавал знак не ему, а непосредственно команде «рабочих». Контролер, не видя в этом ничего предосудительного, согласился.

Он не понял, что с этой минуты перестал быть контролером, а стал контролером-руководителем, отвечающим не только за качество, но и за скорость. Естественно, эта его вторая роль не могла не повлиять на скорость приемки: ведь теперь он принимал слова сам у себя. Скорость приемки возросла, а качество…

А подлинный руководитель команды тем временем стоял в стороне.