upload

И только входя в тело любимого, Северус позабыл о своей порывистости и жадной резкости. Он терпеливо медленно двигался, с неприкрытым удовольствием наблюдая, как его член исчезает в такой соблазнительной глубине меж разведенных ягодиц. Войдя на всю длину и прижавшись лобком к телу Тома, он прикрыл глаза и задержал дыхание, борясь с порывом отдаться на волю близкому оргазму, так и норовящему овладеть им от одного осознания, насколько они с любимым близки. Но опыт подсказывал Северусу, что сейчас стоит обязательно сдержаться, чтобы потом получить во много крат больше. Желание обжигало, волнами прокатываясь по всему существу, туманя рассудок и захлестывая эмоциями, сосредоточив свой центр там, где тела были соединены в одно целое. Начав двигать бедрами, заставляя член скользить туда и обратно, вызывая все новые оттенки чувственных ощущений, Северус с трудом оторвался от наблюдения за собственными действиями и, насколько ему позволяло состояние эйфории, сосредоточил внимание на любимом. Том не сдерживал стонов удовольствия и в меру возможностей, даваемых ему зависимым положением прижатого к постели крепкими руками, насаживался на член Северуса, с трудом удерживаясь от желания дотронуться до своего, казалось бы, окаменевшего от возбуждения естества.

– Давай!.. – Северус вытолкнул из себя слово так, словно оно было осязаемым – этаким упругим комком бесконечной жажды утонуть в вихре оргазма одновременно с Томом.

Выброс сексуальной магии слился с гортанным криком двух достигших умопомрачительной разрядки мужчин – Том и Северус выплескивали из себя не только семя, но и, казалось бы, легендарную субстанцию любви, укутывая в нее друг друга, словно в призрачный кокон, защищая от жестокости равнодушия окружающего мира, даря счастье и обещание никогда не покидать.

– Это невероятно, – прошептал Северус, целуя в висок Тома, укладываясь с ним рядом и рассматривая краем глаза все еще бушующие вокруг них сверкающие волны чистой магии.

– Ты ученый, поэтому знаешь, что в этом нет ничего сверхъестественного, – поддразнивая менторским тоном, давшимся ему с трудом из-за все еще не восстановившегося ровного дыхания, заметил Том, счастливо улыбаясь. Искренность Северуса и его полная отдача при слиянии с легкостью дотрагивались до струн его души, заставляя их вибрировать в унисон собственной бескрайней любви Тома.

– Никогда ты не сможешь меня убедить, что наш с тобой союз абсолютно обычен и банален, – фыркнул Северус, крепче прижимаясь к боку Тома, натягивая на все еще разгоряченные тела легкое одеяло, пряча их от сквозняка, тянущего к ним свои прохладные пальцы от приоткрытого окна.

– О нет! В этом я полностью солидарен с тобой – наши узы не зря признаны самой магией и без проведения необходимых для подобного обрядов. Я лишь имел в виду этот вот фейерверк, который только что плясал вокруг нас, – успокоил Том, обнимая прильнувшего к нему Северуса. – Ты нашел отличный способ вернуть мне силы, потраченные при работе с амулетами. Спасибо, дорогой.

– Всегда пожалуйста, – насмешливо хмыкнул ему в плечо Северус. – Ты так говоришь, словно я при этом чем-то пожертвовал. Знаешь ли, мне и самому нравится предаваться иногда подобному «разврату» посреди дня. Завтра вернется Гарри, и нам снова придется вести себя прилично. А там и начало занятий не за горами, – он вздохнул, не то чтобы тяжко, но как-то не очень радостно.

– Я сейчас могу бывать в Хогвартсе, так что не грусти. При любом раскладе у нас будет возможность видеться, – Том замолчал, казалось, впитывая всей кожей блаженство от осознания своего неодиночества.

Им и в самом деле скоро снова предстояло расставание. Пусть они и могли встречаться по собственному желанию, как отметил Том, но это все же было далеко от ощущения свободы действий и постоянной близости, сопровождавших их летом.

***

После тренировки по магическому бою с Люпином Гарри не стал задерживаться у Сириуса и сразу же отправился в Певерелл-мэнор. Почти не скрывающий своих чувств ревнующий Люпин не добавлял хорошего настроения. Гарри при нем называл Сириуса исключительно крестным, держался от обоих подчеркнуто на расстоянии и даже несколько холодно, но и это не помогало успокоить зверя в оборотне, все чаще и чаще зыркающего волком. Ремус напоминал голодного пса, у которого пытаются отобрать чудом доставшуюся ему кость. А уж у Грюма, по случаю выходного дня находившегося дома, от взглядов, бросаемых на него Люпином, так и вовсе кровь в жилах должна была стынуть. Не нужно являться легилиментом, чтобы понять, что оборотень уже вынес свой приговор Аластору и только выжидает удобного случая, кое-как сдерживаемый остатками человеческой сущности Ремуса от желания вцепиться ему в глотку незамедлительно. Подобное поведение взрослого мужчины казалось бы смешным, если бы не было столь опасным. Поэтому Гарри, как он и говорил раньше Блэку, старался держаться подальше от неудачно запечатленного оборотня. Да и самому Сириусу следовало быть исключительно осторожным – мало ли что взбредет в голову Люпину, уверенно катящемуся в бездну безумия.