upload

Как и следовало ожидать, попытка протолкнуть недосланный снаряд затвором кончилась преждевременным выстрелом. Фейерверкера убило на месте. Еще двух солдат ранило осколками, но Барановский и Штиглиц отделались лёгким испугом и испачканным в грязи полигона платьем. Ошалело переглядываясь, они поднялись на ноги. Их спаситель, тяжело дыша, стоял рядом, вытирая рукавом лоб. Кепи с головы унесло взрывной волной, левый погон висел на одной ниточке, но в целом, казалось, что с ним всё в порядке.

– Вас ист дас?** – потрясенно спросил прапорщик, от волнения перейдя на родной язык.

– Дас ист фантастишь!*** – прохрипел в ответ Будищев одну из немногих известных ему немецких фраз.

– Что? – обернулся к нему офицер, очевидно, плохо слышащий из-за контузии.

Унтер, проигнорировав вопрос, огорченно осмотрел пострадавшую форму и чертыхнулся в сердцах:

– Твою ж дивизию, мундир-то почти новый!

– Вы ранены? – с тревогой спросил Барановский, увидев, что спина его спасителя посечена осколками. – Надо бы врача!

– Дежурный врач во время испытаний не помешал бы, – согласился с ним Дмитрий. – Ну, или хотя бы фельдшер.

К концу испытаний члены комиссии уже почти поверили, что они закончатся благополучно и даже генерал в значительной степени утратил свой скепсис. Так что раздавшийся взрыв оказался для всех полной неожиданностью. Убедившись, что больше ничего не взрывается, они гуськом проследовали к месту трагедии, чтобы убедиться во всём лично.

– Что у вас случилось? – строго спросил у прапорщика Фадеев.

– Ваше высокопревосходительство, – начал тот доклад. – Последний снаряд был слишком деформирован, и при попытке зарядить его – застрял. Фейерверкер Кастеев, вопреки моему приказу, попытался дослать его затвором, отчего произошел преждевременный выстрел. Фейерверкер погиб, два канонира ранены. Так же ранен унтер-офицер Будищев. Осмелюсь обратить внимание Вашего высокопревосходительства, что последним ранение получено, когда унтер-офицер, спасая, накрыл нас с господином инженером своим телом!

– Экий удалец! – бесстрастно отозвался генерал. – Кто таков?

– Сто тридцать восьмого Болховского полка унтер-офицер Будищев, – отрапортовал Дмитрий.

– И как же ты, любезный, тут оказался?

– Находясь в отпуске по ранению, поступил на завод господина Барановского!

– Вот как? И он тебя, значит, на испытания взял?

– Так точно!

– Ваше Высокопревосходительство, – попытался вмешаться инженер, но Фадеев жестом остановил его.

– Надо бы узнать, что это за болезнь у тебя такая? – подозрительно заметил он. – Война год как окончилась, а ты всё лечишься… за что хоть кресты у тебя?

– Генерала подстрелил! – отрапортовал Будищев, с прищуром, будто целясь, посмотрев на собеседника. И заметив, как тот переменился в лице, добавил: – Турецкого, Ваше высокопревосходительство!

– Что?!

Некоторое время Фадеев раздумывал, не зная, что предпринять. С одной стороны, несчастные случаи на испытаниях случались и раньше, и никто бы из этого не стал делать трагедии. На всё воля Божья! С другой, пострадал нижний чин из совершенно посторонней части, а это могло привести к нежелательной огласке. И, наконец, оный нижний чин совершил, как ни крути – подвиг, предусмотренный статутом Знака отличия Военного ордена, не говоря уж о том, что он сам – бантист! Да к тому же ещё и дерзок, мерзавец…

– Испытания прекратить! Погибшего в церковь, раненых в лазарет, – распорядился он и обернулся к инженеру. – Как видите, господин Барановский, испытания ваших снарядов закончились несчастьем. Сами понимаете, что в таком случае мы с членами комиссии не можем подписать протокол!

– Но, Ваше высокпревосходительство! Эти снаряды из первой партии. Те, что делают теперь – совершенно надежны!

– Ничем не могу помочь, господин изобретатель! – решительно отмахнулся генерал и скорым шагом направился прочь.

Члены комиссии дружно потянулись за ним, и только Мешетич на секунду задержался у поврежденного орудия.

– Я доложу начальству о том, КАК проходили испытания, – бесстрастно сообщил он поникшему Барановскому. – Однако на будущее – порекомендовал бы вам научить вашего протеже держать язык за зубами, особенно в присутствии генералов!

––––––––––––

# За участие в войне штабс-капитан гвардейской артиллерии Мешетич был произведен в капитаны и в том же году переведен в армию с преимуществом в два чина.

##Что это? (нем.)

### Это фантастика (нем.)

Unknown date

Оченков Иван

Глава 4

Антонина Дмитриевна Блудова в последнее время не часто бывала в Петербурге. При дворе бывшей камер-фрейлине были совсем не рады. Подруг у неё почти не осталось, а тех, что ещё были живы, ей и самой не очень-то хотелось видеть. Ведь это были всего лишь тени их прежних.