upload

– Здравия желаю, Вашему Благородию, – поприветствовал он прапорщика, но именно, что поприветствовал.

Не гаркнул, вытянувшись во фрунт, подобострастно взирая на начальство, а просто сказал, не забыв, правда, отдать честь. На глазах молодого человека рушились основы мироздания, и спустить этого было никак нельзя. Однако, прежде чем успел он обрушить на нечестивца свой гнев, глаза его остановились на увешанной крестами груди. Знак отличия Военного ордена у нижнего чина, после прошедшей войны, был не такой уж редкостью, но вот полный бант – был событием явно неординарным. Унтер-офицерские басоны и светло-бронзовая медаль за участие в боевых действиях дополняли картину. Но самое главное, сам Барановский воспринимал соседство с унтером, как нечто само собой разумеющееся, поэтому офицер решил повременить с возмездием.

– Прапорщик Штиглиц, – сухо представился он.

– Барановский Владимир Степанович, – улыбнулся инженер и протянул руку.

– Людвиг Александрович, – закончил церемонию знакомства молодой человек и обменялся с изобретателем рукопожатием.

– Весьма рад, а где поручик Петропавловский?

– К сожалению, он захворал и не может командовать испытаниями.

– Печально. Надеюсь, ничего серьезного?

– Прошу прощения, но не осведомлён, – пожал плечами прапорщик, а затем, не выдержав, спросил вполголоса: – А кто это с вами?

– Унтер-офицер Будищев, – ещё раз козырнул наглый унтер, с интересом разглядывавший окружающих.

– Это мой сопровождающий, – поспешил успокоить молодого человека Барановский и тут же поспешил перейти к делу. – Показывайте, что тут у вас?

Повинуясь приказу прапорщика, солдаты открыли стоящий неподалеку от орудия передок и начали вынимать из него снаряды и раскладывать их на длинном и узком, грубо сколоченном, столе. Одни из них выглядели относительно пристойно, на жестяных гильзах других имелись вмятины, третьи и вовсе были помяты до неприличия. Инженер принялся внимательно осматривать снаряды, делая при этом пометки карандашом в записной книжке.

– Вы что их – насыпом хранили? – удивлённо спросил суетящихся артиллеристов Будищев.

– Тебе какое дело, пехоцкий? – буркнул в ответ рослый фейерверкер.

– Никакого, – пожал плечами Дмитрий и, сплюнув от досады на землю, отошел прочь.

– Вот и не лез бы, куда тебя не просят!

Между тем на полигоне появились новые действующие лица. Впереди размашисто шагал руководитель испытаний – генерал от артиллерии Фадеев. За ним мелко семенил исправляющий должность начальника полигона – полковник Эрн. Следом, чуть отстав, шли остальные офицеры. Среди последних выделялся своим независимым видом представитель Главного штаба – подполковник Мешетич.

– Здравствуйте, господин инженер, – поприветствовал Барановского генерал и покровительственно протянул руку, которую тот с почтением пожал. – Ну что, Владимир Степанович, сами видите, в каком состоянии ваши хваленые снаряды?

– Именно так-с, – поспешил поддакнуть Эрн.

Со стороны эта пара – высокий сухопарый генерал и низенький полный полковник выглядела довольно комично; но смеяться, глядя на них, совершенно не хотелось.

– Я уже высказывал своё мнение, Ваше высокопревосходительство, – обреченно махнул головой изобретатель.

– Тогда приступим?

– Как вам будет угодно.

– Значит, так! – в голосе Фадеева прорезалась сталь. – Целые снаряды убрать!

– Сию же секунду! – преданно подхватил начальник полигона.

Пока артиллеристы выполняли приказ, подполковник* Мешетич, сделав, как бы случайно, несколько шагов в сторону, оказался рядом с Будищевым.

– Ты что здесь делаешь? – вполголоса спросил он унтера, не поворачивая к нему головы.

– Мимо проходил, Ваше Высокоблагородие!

– Ну-ну, – отозвался Мешетич и, казалось, совершенно потерял интерес к странному нижнему чину.

– Надеюсь, господин Барановский, – продолжил генерал, как только на столе остались только поврежденные снаряды, – вы помните условия испытаний?

– Разумеется! – кивнул тот. – Нужно сделать не менее тридцати выстрелов, тогда испытания будут сочтены успешными.

– Замечательно! С какого вам будет угодно начать?

– Мне это безразлично, Ваше Высокопревосходительство! Тем паче, что их осталось всего тридцать!

– Разве? – картинно удивился генерал. – А ведь и верно. Ну, что же, тем меньше расходов для казны. Вы что-то хотели сказать, Владимир Степанович?

По лицу Барановского было видно, что ему много что хотелось сказать генералу, но он сдержался. Вместо этого, инженер осмотрел лежащий с краю стола снаряд и, после обмера и описания повреждений, велел подать его к орудию.

– Заряжай! – скомандовал Штиглиц.

– Ваше выскопревосходительство, – подобострастно обратился к генералу Эрн, – по инструкции полагается отойти от орудия на двадцать пять шагов.

– Да-да, – покивал головой тот, и уже сделав первый шаг, спохватился и, обернувшись к инженеру, позвал его с собой. – Владимир Степанович, а вы что встали? Извольте отойти.

– Позвольте мне остаться на месте, – мотнул головой тот. – Лучше прикажите отойти канонирам, а я тут – главный ответчик.