upload

Спустя пять песен группы Silver End , проигрываемых подряд, Зак остановил внедорожник у моего

дома. Вместе с двигателем он выключил очередную композицию этой группы под названием

«Avenger». В салоне автомобиля повисла вязкая тишина.

— Прекращай на меня дуться, — попросил Зак, откинувшись на спинку сидения.

Я повернула голову в его сторону и уставилась в легком шоке.

— Я не дуюсь, — заявила с толикой возмущения.

— Ну да, — фыркнул. — Как же. Я знаю, когда ты злишься.

— Ни черта, — вырвалось у меня. — Ты ни черта меня не знаешь, Зак. И не делай вид, будто не

заслуживаешь того, чтобы я злилась на тебя.

Схватила сумку, которая лежала у меня на коленях, и толкнула от себя дверцу.

— Постой, — Зак резко нагнулся вперед и не дал мне покинуть автомобиль. Он закрыл дверцу и

отстранился. Но меня заклинило, потому что мгновение назад его щека коснулась моего

обнаженного плеча. Я перестала шевелиться. — Ты права. Я заслуживаю. Но я же извинился. И

сделаю это еще раз, если ты хочешь, — он сделал глубокий вдох. — Прости меня за День

Независимости. Я не знаю, что еще сказать, чтобы ты не злилась на меня.

Я медленно развернулась в его сторону и обратила на него непонимающий взгляд.

— Не надо говорить это так, будто делаешь мне одолжение. Я не нуждаюсь в твоих извинениях, Зак.

Слова ничего не изменят.

Он отвернулся к лобовому окну и напряг челюсти.

— Тогда что? — он развел руками. — Что мне сделать, чтобы ты простила меня?

— Не надо ничего делать, — проговорила я, нахмурившись. — Не понимаю, зачем тебе вообще это

понадобилось. Я и раньше злилась на тебя, только ты не особо обращал на это внимания.

Зак метнул на меня обиженно-понурый взгляд и надул нижнюю губу. Он смотрел на меня долго, будто испытывал на прочность мою решительность давать ему отпор. Но я была уверена в своей

способности противостоять Заку. Я не собиралась сдаваться.

— А что, если я скажу, что сейчас мне не все равно, злишься ли ты на меня, или нет? — тихо

вопросил он, не сводя с моего лица тоскующих голубых глаз.

С моих губ слетел судорожный вздох.

— Как это понимать?

У меня хватило сил, чтобы говорить.

— Не знаю, — Зак растерянно опустил взгляд. — Не знаю, почему мне так важно, чтобы ты не

держала на меня обиды.

Меня поразило, с какой искренней досадой он говорил об этом. Болезненная грусть защемила

сердце.

Зак не смотрел на меня, и я стремительно тонула в возродившихся сомнениях относительно его

поведения. Чертовски странный человек. Я просто уверена, что больше никогда не встречу людей, похожих на Зака Роджерса.

Могу ли я воспринимать его слова, как повод для мыслей о том, что у него остались ко мне чувства?

Будет ли правильно так думать?

Не кривя душой, я честно признаюсь, что мне хотелось бы быть уверенной в этом.

Я бы хотела, чтобы Зак помнил меня. Любил меня. Скучал по мне.

Я бы хотела, чтобы моя боль была взаимной.

Но правда всегда отличается от того, чего мы хотим. И мне не стоит обнадеживать призрачными

надеждами.

Прочистив горло, я закинула лямку сумки на плечо.

— Спасибо, что подвез, — произнесла сипло и открыла дверцу.

Зак не шелохнулся, когда я покинула автомобиль. Он не уехал даже тогда, когда я добралась до

входных дверей. Попав в прихожую, я заставила себя не бежать к окну, чтобы проследить за тем, уехал Зак, или нет.

Просто не могу поверить, что ему может быть неприятно оттого, что я рассержена на него.

— Привет.

Я слабо вздрогнула, когда услышала голос отца. Подняла голову и бросила на него небрежный

взгляд. Решила не отвечать и сняла балетки. Подхватив сумку, я прошла в гостиную, но мамы не

увидела. Папа следовал за мной.

— Где мама? — спросила холодно.

— На кухне, готовит ужин, — ответил он. — Можешь помочь ей.

— Я устала, — направилась к лестнице, чтобы подняться в свою комнату.

— Она тоже.

— Так почему бы тебе не помочь ей? — поставила ногу на первую ступеньку. «Ты все равно сидишь

дома» хотелось добавить мне, но я промолчала, так как не было сил на ссоры.

— Хочешь, чтобы все отравились? — он рассмеялся, скрестив руки на груди. Его взгляд оставался на

мне, словно папа ждал, что я тоже рассмеюсь.

Я поджала губы и отвернулась.

— Сейчас переоденусь и помогу ей, — отозвалась сухо и поднялась по лестнице.

Чертов ублюдок. Целыми днями просиживает диван и ни черта не делает. Он даже не пытается найти

работу.

Я спустилась на кухню через несколько минут и обнаружила там маму. Она стояла у плиты. В

воздухе витал запах сыра и грибов.

— Привет, — я подошла к ней. — Готовишь лазанью?

— Да, — мама нагнулась, чтобы засунуть противень в духовку. — Как прошел день?

— Нормально, — я взяла с деревянной доски кусочек сыра. — А у тебя?

— Отлично.

Мама перенесла грязную посуду в раковину и включила воду.

— Нарежешь салат? — кивнула подбородком на стойку, где лежали овощи.

— Конечно.

Я взяла нож и подошла к стойке. Пока мама мыла посуду, я резала огурцы. Мы не разговаривали, но

я то и дело метала в ее сторону беспокойные взгляды. Она до сих пор ходит расстроенная после того

случая несколько дней назад, когда я обнаружила ее на кухне, плачущей. Джесс безоговорочно