upload

Когда Калеб снова заговорил, его тон стал заметно мягче, но что это теперь

меняло для меня? Ничего.

- Его зовут Дмитрий Балк. Он миллиардер, который занимается оружием,

наркотиками, алмазами – всей той грязью, что приносит деньги.

И этому человеку он намеревался продать меня, сделать меня навечно его

наложницей, рабыней. Мое сердце сжалось. 'Ты не принцесса в замке, а я не

прекрасный принц, который пришел спасти тебя'.

Нет. Он не спасет. В реальной жизни придется спасаться самой.

- Он не будет держать тебя вечно, - произнес негромко Калеб.

- Но ты – как средство достижения конечной цели, гораздо важнее меня. В

некотором смысле, мы оба являемся пешками. Просто мне отведена большая роль, и

на эту роль я положил всю свою жизнь. Если этими словами я вселю в тебя надежду,

172

Плененная во тьме. С. Дж. Робертс.

то обещаю, что приложу все усилия для того, чтобы, в конечном итоге, каждый

остался при своих интересах.

Своим тоном он показывал, что он не сомневался в своих словах, и, я с

уверенностью могла сказать, что для него было важным, поверю я ему или нет.

- Два года - это долгий срок, Калеб, не находишь? За это время может случиться

все что угодно.

Что-то во мне хотело уступить и сдаться. Но я отказала этому побуждению. Я

должна быть сильной, не для кого-то, для себя.

- А что потом?

Он долго молчал.

- Рабыни..., - начал было он, но увидев шок на моем лице от использования этого

слова, он замолчал.

- Ты дорого ему обойдешься. Чем дольше ты будешь покладистой, тем меньше у

него будет поводов причинять тебе боль. Тебя будут... беречь.

Я разразилась ироническим смехом.

- Именно о таком мужчине мечтает каждая девушка... о миллиардере.

Я с трудом сглотнула, мой тон был деревянным, совершенно не похожим на мой

собственный.

- Возможно, я буду до ужаса счастлива, и нам больше никогда не придется

видеться друг с другом снова.

- Возможно.

- А этот Дмитрий красивый? Такой же красивый, как и ты? - спросила я

отрешенно, тихо, и вместе с тем, хладнокровно.

Калеба заметно передернуло. Хорошо. Причиняя ему боль, я чувствовала себя

превосходно.

Я посмотрела на Калеба. Он был примером того, в кого я превращусь, если

позволю себе стать жесткой, безжалостной, поглощенной яростью и идеей мести.

Я не могла быть такой. Я не хотела быть похожей на него.

- Будет ли он дарить хоть часть того удовольствия, что дарил мне ты? Скажи мне,

Калеб, расскажи мне все. Расскажи, чтобы я знала, во что ввязываюсь, и что у меня нет

никаких шансов избежать этого. Так мне будет проще и понятнее. Так я смогу

рассчитывать только на себя - и мне не нужен будет принц, который спасет принцессу.

Калеб повернулся ко мне спиной, сжимая кулаки по бокам. Я даже не могла

представить себе, какого хрена его так разозлило.

- Попытайся немного поспать.

Мои глаза были на мокром месте, но сейчас было не время для слез, не здесь, и

не при нем. Я устала от слез, от слабости и неспособности контролировать свою

собственную жизнь, - Мне лучше не спать. Я не хочу видеть сны.

Проведя рукой по своим слипшимся от пота волосам, я почувствовала, как что-то

во мне стало ледяным и твердым.

173

Плененная во тьме. С. Дж. Робертс.

- Пожалуй, я приму душ.

Калеб повернулся, и я сразу заметила, что выражение его лица стало не

читаемым. Дискуссия окончена, и, думаю, мы оба с облегчением оттянули

неизбежное. На время.

Он рассказал мне то, что я хотела знать, хотя и не должен был. Но это не

принесло мне ожидаемого облегчения... не так, как я думала. Я полагала, что если я

буду знать, для чего он меня держал, то смогу подготовить себя к предстоящему

кошмару. Но...

Причина твоего расстройства не в этом. Ему нет до тебя никакого дела. Все,

что он делал, было манипуляцией, чтобы заставить тебя плясать под его дудку.

Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждое его слово о том, что ты прекрасна

- все было ложью. И ты купилась на нее.

- Я помогу тебе.

Очнувшись от своих мыслей, я посмотрела на протянутую руку Калеба. Мне

хотелось сказать, что это, видимо, была шутка, как и каждое произнесенное им слово и

те, что последуют за ними, но я боялась, что мой голос меня выдаст, обнажит

бурлящие во мне девчачьи чувства.

Медленно, стянув с себя простынь своей здоровой рукой, я встала. Моя голова

закружилась, а за ней, и все мое тело.

На долю секунды на лице Калеба отразилась испытываемая мною паника, но

когда он меня поймал, наступило облегчение.