upload

клитор между большим и указательным пальцами. Она задрожала, парализованная его

прикосновением, и он знал, что она, молча, умоляла его отпустить ее чувствительную

плоть, чего он делать, конечно же, не собирался.

- Все хорошо, Котенок. Все хорошо, - мягко успокаивая ее, он начал ласкать

влажный эпицентр ее естества.

И как опытный Хозяин, каким он и должен был быть, он всегда знал, как трогать

женщину - не слишком сильно и не слишком мягко. Он не дразнил ее. Он заглаживал

свою вину.

Калеб наблюдал за тем, как она, сжав губы, отчаянно пыталась не проронить ни

малейшего звука. И все же, ее губы медленно раскрылись и с них начали слетать тихие

всхлипывания, которые вскоре превратились в хныканье, а те в свою очередь стали

быстрым негромким дыханием, переросшим в хриплые стоны. Калеб в который раз

восхищался отзывчивостью ее плоти; тем, как расслабился ее ярко-розовый рот, а ее

кошачий язычок то и дело облизывал изящный изгиб ее шелковых губ.

Натягивая наручники, сковывающие ее запястья, она приближалась к своему

пику, пытаясь противостоять моменту полного расслабления, и все же она

подсознательно подавалась назад в поисках его пальцев и того, чего она так боялась.

Он несколько сбавил обороты, выгадывая момент для того, что он собирался

сделать. Протянув левую руку, он взял гибкую трубочку, напоминающую шланг. И

когда он в очередной раз возносил свою прекрасную пленницу к вершинам экстаза,

заставляя ее стонать и кричать одновременно, он вставил эту трубку ей в зад.

102

Плененная во тьме. С. Дж. Робертс.

Она резко дернулась от неожиданного вторжения, но он крепко удерживал ее.

Медленно, внимательно он ласкал ее клитор, пока ее кулаки, наконец, не

разжались, колени не расслабились, и ее дыхание не стало томным.

Проигнорировав настойчивое давление члена о молнию брюк и пронзительную,

острую боль желания внизу живота, Калеб сосредоточился на утешении своей

податливой рабыни.

Сейчас, цвет ее щек на фоне ее смуглой кожи выделялся ярко-розовыми пятнами.

Результатом такого румянца мог послужить только оргазм, и Калеб не мог не испытать

чувства гордости, за то, что именно он был причиной ее удовольствия.

Гладя ее спину, он не был удивлен тому, что она выгибалась под его

прикосновениями. Ему будет не хватать. Этого. Ее. Отмахнувшись от этих мыслей, он

сосредоточился на том, что рассказывал ей о своих действиях.

Она тихонько всхлипывала, пока он наполнял ее водой, убеждая, что давление в

животе было нормальным, что ей не надо паниковать, что у нее, опять-таки, не

получалось. Ее правая рука крепко держала его за пальцы, а левая была сжата в

кулаке.

Когда он почувствовал, что девушка была уже не в силах принять в себя больше

воды, он прекратил ее наполнять и заставил вытолкнуть всю жидкость.

Вот тогда она уже начала плакать по-настоящему. Она умоляла его не давить ей

на живот, явственно демонстрируя своими неистовыми мольбами и страдальческим

выражением лица весь стыд и смущение. Калеб как мог, старался держать ее

неподвижно, обещая, что все будет хорошо, что ей нечего бояться или стыдиться, но

все его попытки были безрезультатными. В конце концов, он все-таки надавил на нее

своим весом.

Он смотрел на ее смущенное лицо, снова и снова наполняя ее водой и опустошая

ее тело, и так без остановки, пока в ней ничего не осталось. Когда все закончилось, он

снял с нее повязку и освободил ее от оков, чтобы она могла сесть на колени. К

глубокому удивлению Калеба, она обняла его своими руками за шею и зарылась

лицом в его плечо, отказываясь отпускать. От контакта с ее дрожащей плотью, по его

телу разлилось тепло, схожее с чувством соприкосновения солнца с его кожей.

Непроизвольно в его памяти всплыло воспоминание о том, как она смотрела на

него во время их первой встречи на остановке. В то утро, когда она пыталась

разглядеть его, ей приходилось щуриться от солнца. Калеб находил ее весьма

очаровательной, особенно, когда она улыбалась. Ему вдруг до боли захотелось

увидеть ее улыбку, которую она посылала ему в тот день.

Вместо этого, он лишь крепче прижал свой дрожащий клубочек, чтобы

поцелуями слизать теплые и соленые слезы с ее мягких щечек. Даже на вкус она была

103

Плененная во тьме. С. Дж. Робертс.

как солнце. Что бы он предпочел - ее улыбку или ее слезы? Сбитый с толку своими

противоречивыми мыслями, он оставил ее, чтобы она могла умыться, наказав ей

прийти в спальню, как только она закончит.

Калеб медленно ходил по своей спальне, без остановки прокручивая в голове

ворох непрошеных мыслей. Рафик сообщил ему, что после их прибытия в Тустепек,

все дальнейшее необходимое транспортное обеспечение будет в полном порядке. Он

также подтвердил, что их путь до Пакистана свободен от таможенников и заверил в