upload

Затем, она попыталась спустить сорочку вниз, но ее округлые бедра не позволили

ей этого сделать. Он подумал, что это было чертовски наивно и сексуально.

Устав от попыток спустить ткань по бедрам, что выглядело бы куда скромнее,

она, наконец-то, решила снять ее через голову, отчего ее грудь колыхнулась, заставив

Калеба закачаться на месте.

Его член, наверное, никогда не был таким твердым. Схватившись за него, он

поправил его, отыскав положение, в котором ему было не так мучительно больно.

- Остановись, - хрипло произнес он.

- Просто оставь, как есть.

Подойдя к ней, он без особых усилий поднял ее на руки и положил на заранее

подготовленный стол. Она, похоже, не знала, что делать со своими руками, поэтому

Калеб совсем не удивился, когда она накрыла ими свою обнаженную грудь. Он хотел

было убрать ее руки, чтобы исправить ее поведение, но решил не лишать ее этой

соблазнительной скромности.

Ее мягкие, тихие всхлипывания, еле различимые на фоне шума набирающейся в

ванну воды, подсказали ему, что за этой меховой повязкой скрывалось море слез.

Теплых, соленых, вкусных слез, которые ему внезапно захотелось ощутить на своих

губах.

- Перевернись, Котенок.

- Что ты собираешься делать? - задыхаясь, выговорила она.

Когда она засомневалась, он добавил, - Я обещал, что не сделаю тебе больно.

Видимо, удовлетворившись его ответом, она медленно перевернулась на живот....

и непроизвольно вскрикнула, когда Калеб взялся за край ее ночной сорочки и поднял

100

Плененная во тьме. С. Дж. Робертс.

ее до талии. Внезапно, она подскочила, пытаясь встать, но он быстро надавил на нее

своим весом, прижимая ее к столу.

- Это для твоей же пользы, не для боли.

Калеб слышал страх в ее голосе, и хотя его это несколько опьяняло, он

чувствовал себя немного неуверенно.

По правде говоря, ему не следовало делать того, что он сделал с ней в ее темной

комнате, и неважно, как много удовольствия ему это доставило. Она ему не

принадлежала, он не имел права творить с ней все, что ему заблагорассудится.

Но одной этой мысли было достаточно, чтобы разбудить в нем гнев и похоть. Она

называла его Калебом. Она выкрикивала его имя: в страхе, в ярости и в потребности в

нем, и, да поможет ему Бог - это выворачивало его наизнанку. Предел его желания к

ней достиг своего апогея, и он не видел никакого альтернативного выхода, кроме как

поиметь ее.

В этот момент, он стал слабым - для нее.

То, как ее тело отвечало на его прикосновения, было необыкновенным, во всяком

случае, при тех обстоятельствах, в которых все происходило. Ее тело было таким

естественно податливым и возбуждающим своей потребностью быть обласканным.

Взяв свое, он причинил ей больше боли, чем намеревался, и сейчас его терзали

сомнения в правильности своих действий. Все эти чувства были новы для него.

- Потому что... ранее, тебе было больно. Я сделаю так, чтобы тебе стало лучше.

Все ее тело напряглось, но она промолчала.

- Мне нужно, чтобы ты притянула колени к груди и раздвинула ноги.

Яркий румянец, вспыхнувший от этих слов на ее лице, не поддавался ни под

какое описание, хотя Калеб подумал, что его, скорее, можно было назвать пунцовым.

В то время как его улыбку - напротив - можно было с легкостью отнести к категории

ослепительная.

Осторожно, она сделала так, как он просил, выглядя благодарной Калебу за

помощь. Он заметил, что, когда он настаивал на оказании ей какого-либо рода

содействия, она подавалась куда охотнее, чем раньше. Он позволял ей верить в

иллюзию своего бесплодного сопротивления, и она уступала его все возрастающим

требованиям. Возможно, она чувствовала, что не делала ничего вульгарного по своей

собственной воле, а подчинялась тому, что могло быть сделано и без ее согласия.

Девушка никоим образом не выказала протеста, когда он закрепил ее запястья к

столу и зафиксировал распорку ей между коленями.

101

Плененная во тьме. С. Дж. Робертс.

- Это поможет тебе стоять спокойно, - объяснил он, прекрасно зная, что эта

помощь ей, несомненно, потребуется.

Она резко дернулась при первом же прикосновении пальцев Калеба, наносящих

смазку на ее стыдливую и, однозначно, очень болезненную попку.

Вскоре, ванная комната заполнилась слезливыми всхлипываниями и униженными

рыданиями. Еле слышное эхо, отражавшееся от стен большого помещения, на одно

короткое мгновение отразились в его душе незнакомыми ощущениями. Ему не часто

приходилось чувствовать себя виноватым, но эта девушка обладала странной

сверхъестественной способностью выжимать это из него. Ощущение было... чуждым,

неприятным и чертовски раздражающим.

- Все хватит! Ты плачешь больше от смущения, чем от чего-либо еще. Перестань

плакать.

Звуки его голоса заполнили комнату и, видимо, испугавшись, девушка замерла.

Калеб вздохнул.

- Вот, это поможет.

Выдавив небольшое количество смазки на свой палец, Калеб осторожно зажал ее