upload

Пока он меня развязывал, дрожь прекратилась.

По сути, он только отстегнул цепь от браслетов и развязал мои локти, но как

только это произошло, на меня обрушилась новая порция боли. Рухнув на пол, я

перекатилась на живот. Ворс ковра натирал мою кожу. Я вскрикнула от ощущения его

пальцев на моей израненной плоти, когда он стал поднимать меня.

Плед, на который Калеб положил меня, ощущался совершенно иначе. Он казался

прохладным, и я перевернулась, поднимая зад кверху. Мне было плевать на то, как я

сейчас выглядела. Мне было плевать на пристойность и на стыд.

Сжалившись надо мной, он опрыскал мое страдающее тело водой, отчего я

протяжно застонала.

- Сейчас тебе будет немного больно, но я обещаю, что когда я закончу, тебе

станет легче.

Мое тело напряглось. Я сжала ягодицы, до смерти боясь, что он еще не закончил

свои издевательства с ремнем. И вздрогнула, когда его пальцы коснулись моей

израненной плоти.

Когда он стал обмазывать меня прохладным кремом, мне было так приятно, что я

стала льнуть к прикосновениям его рук. Я была уверена, что в некоторых местах моя

кожа кровоточила. Мне хотелось плакать, когда он закончил, но я не стала.

Калеб лег рядом со мной, вплотную приблизив свое лицо к моему, но я не

отвернулась. Я смотрела ему прямо в глаза. И когда он улыбнулся, он казался теплым,

манящим, и даже милым. Так или иначе, и несмотря ни на что, эта улыбка напомнила

мне о нашей первой встрече.

Я закрыла глаза. Вымотанная, я снова провалилась в сон. И на этот раз,

фантазиям в моем сне, места не было.

47

Плененная во тьме. С. Дж. Робертс.

Глава 5

Закрыв за собой дверь, отделявшую его от девушки, Калеб запер ее, и, положив

ключ в карман, приложился к ней лбом. Перед его глазами вновь возник образ ее тела,

лежащего лицом вниз на кровати и исполосованного ремнем от плеч до лодыжек. Ему

безумно хотелось провести языком по каждой, высеченной им, полосе, не оставляя ни

единой части ее тела нетронутой.

Услышав через дверь ее приглушенный плач, по его телу пробежала странная

дрожь. Внутренности стали сжиматься от напряжения, которое постепенно

разрасталось по телу, туго натягивая все его мышцы.

Вытянув руки, он до хруста сжал ладони в кулаки, после чего, расслабляя, потер

костяшки пальцев, пытаясь таким образом снять с себя напряжение. Три часа утра. Он

был возбужденным, потным, и нуждающимся в чем-то - возможно, даже в женщине.

Отвернувшись от двери, он перевел свой взгляд, туда, где мягкое приглушенное

сияние огоньков освещало пространство.

Калебу нравился этот дом. И с каждой неделей, проведенной в нем, он нравился

ему все больше. По рассказам, раньше на этом месте располагалась тростниковая

плантация, пока мексиканская революция не положила конец эксплуатации рабского

труда. И теперь, на некогда буйно засаженном растениями месте, образовался

пустырь, на котором и стоял этот самый дом.

Его владелец потратил не одну сотню тысяч на ремонт, вплоть до затрат на

проведение электричества по всему периметру, но даже, несмотря на это, многое в нем

оставалось незавершенным. Большая квадратная кухня выглядела так, словно вот-вот

развалится, хоть в ней и проскальзывали нотки современности. Старая печь здесь

соседствовала с ультрановой микроволновкой, в то время как, под электрической

плитой, пол был устлан керамической плиткой еще тех времен. Фактически,

единственной, полностью отремонтированной комнатой в доме, была спальня, и

именно ее он сейчас и занимал.

На заднем фоне, до него все еще доносился плач девушки, казалось, что звуки ее

рыданий в его ушах, становились только громче. Когда он закрыл глаза, в его

сознании тут же всплыло воспоминание о ее раскрасневшемся теле, привязанном к

столбу кровати - открытом и полностью находящемся в его власти.

Выдохнув, Калеб поправил штаны. Возможно, ему стоит наведаться в бар, что

располагается чуть выше по улице, и найти себе более гостеприимную женщину,

чтобы отвлечься от девушки за запертой дверью. Запустив пальцы в волосы, и снова

протяжно вздохнув, он проследовал на кухню.

Подойдя к холодильнику, он открыл его дверцу, и на него хлынул поток

прохладного, вязкого воздуха, который приятно холодил его кожу. Сейчас, каждое

нервное окончание в его теле, находилось в состоянии боевой готовности. Даже его

одежда, при каждом движении, добавляла дополнительное трение.

Подпирая дверь холодильника локтем, Калеб наклонился и обхватил своими

пальцами бутылку Dos Equis. Конденсат, образовавшийся на бутылке, мгновенно

напомнил ему о поте. И он снова подумал о девушке, и о других девушках, его

бывших рабынях; ему никогда не надоедал их солоноватый вкус, и их сладко

пахнущие взмокшие тела. Только женщины могли похвастаться этим. Только у них

48

Плененная во тьме. С. Дж. Робертс.