upload

костра, предостерегая детей об опасных, злобных созданий, жаждущих их души.

Она видит меня, и я ей разрешаю. Возможно, чтобы повергнуть ее в шок, или, может быть,

потому что я знаю, что она долго не проживет, чтобы подтвердить легенды ее народа.

Но я позволяю ей вобрать весь этот...ужас, находящийся во мне. Темный, который должен

убить ее... не смотря на то, что хочет обладать ею.

- Пожалуйста... я клянусь, - дрожащими губами хрипит она. - Никто. Никто не посылал

меня.

Сквозь сжатые зубы я шикаю.

- Вот видишь, я тебе не верю. Сейчас ты можешь мне либо сказать правду, либо я буду

вынужден прибегнуть к более... плотским... формам убеждения. - Я так близко опускаю

лицо к ней, что наши дыхания смешиваются.

- И я действительно не хочу этого делать. Будет жаль, что зазря пропадет такая

симпатяшка.

Слезы накатываются на уголки ее глаз и бегут вниз по лицу. Я даже не пытаюсь

сдерживаться, я просто не могу. Я наклоняюсь и слизываю соленую влагу, пробуя на вкус

смесь сладкой кожи и слез.

Пока ее тело пробирает дрожь, я смотрю на Амели сверху вниз через эйфорическую

дымку и улыбаюсь.

- Ты хочешь, чтобы я подверг тебя мукам, а? Хочешь, чтобы я сорвал эту сладкую вишенку

и оттрахал тебя до боли. Хочешь? Потому что ты маленькая шлюшка. Вы все лжете,

коварные шлюхи. Возможно я был слишком мягок. Может быть ты разговоришься,

почувствовав боль.

Ее испуганные глаза расширяются, когда моя рука обхватывает ее тонкую шею, оказывая

достаточное давление, чтобы дать ей понять, что я серьезен. Она не выиграет. Не спасется.

Я могу убить ее, независимо от того насколько сильно хочу.

Я закрываю глаза и вдыхаю. Блять...я чувствую ее тело, облаченное лишь в тонкий атлас,

ее запах настолько мощный, что я практически могу распробовать вкус ее слез...Как я могу

устоять против нее? Как я могу не желать сорвать с нее эту легкую ночную рубашку и

вколачиваться в нее на протяжении нескольких часов?

Я встряхиваю головой, выкидывая ненужные мысли и ужесточаю хватку.

- Говори, - рычу я. Я злюсь на нее за то, что она так чертовски соблазнительна и на себя за

то, что так слаб.

Я не могу позволить отцу оказаться правым на мой счет. Я Скотос, черт возьми.

Милосердия даже нет в моем лексиконе.

- Никто! Клянусь жизнью! - осипшим кричит она, так как давление на голосовые связки

сдерживало ее крики.

- Тогда как? Откуда ты меня знаешь? Откуда, мать твою, ты знаешь кто я?

Ее слезы свободно скатываются, увлажняя мою руку и ее волосы. Я сильнее сжимаю.

- Блять, говори же или упаси меня...

- Ты снился мне! - судорожно вскрикивает она. Даже через всхлипы рыдания я отчетливо

слышу ее. "Снился мне". Это уловка - я точно знаю. Но все равно, я отпускаю ее шею и

перекатываюсь, пыхтя от разочарования и... стыда? Нет. Конечно же, нет.

- Я снился тебе? - спрашиваю я, тяжело дыша, но не запинаясь.

- Да, - шепчет она, отказываясь смотреть на меня. Она поднимает руку к шее и морщится.

- Когда?

Посмотри на меня. Прошу. Мне нужно увидеть истину.

Наконец, Амели поднимает ее теплый янтарный взгляд, страх и ненависть по-прежнему

омрачают необыкновенные глаза. Она ненавидит меня, она должна.

Но я не могу ничего поделать с чувством...даже не знаю...противоречия. Она сглатывает и

свежие слезы наполняют ее глаза. Прямо сейчас, а также ненавижу себя.

- С раннего детства. С того момента как я была маленькой, ты снился мне каждую ночь.

- Бред собачий. - Это все что я могу сказать в недоумении. Но я вижу, что эти загадочные

глаза не лгут.

С отвращением она качает головой и отворачивается, сосредоточив внимание на каком-то

пятне на стене.

- Хотела бы я, чтобы это было так. Каждый день моей жизни, я мечтала, закрыть глаза и не

видеть твоего лица. Не слышать твой голос. Чтобы ты не преследовал меня на протяжении

гребаных десяти лет!

Внезапно она поворачивает голову, и я вздрагиваю от нескрываемой ненависти и

отвращения на ее лице.

- Ты знаешь, каково это? Видеть зло каждый день? Видеть один и тот же кошмар снова и

снова? Насильно узнать кого-то, кто заставляет тебя желать, чтобы ты никогда не

рождался? Потому что я желаю. Я знаю тебя, потому что у меня нет выбора. Потому что я

проклята, чтобы жить. И знаешь, что? Хотела бы я умереть. Что бы ты тогда почувствовал,

Ваше Величество? Как бы ты себя чувствовал, зная, что я предпочту смерть, лишь бы не

видеть твоего лица хотя бы на один день?

Ее слова жалят, как пощечина по лицу, но я требую большего.

- Почему ты их видишь?

Она отворачивается, сморщившись, словно что-то отвратительное попробовала.

- Когда я была маленькой, я заболела. Врачи не могли найти источник инфекции. Родитель

сказали, что мне осталось жить несколько дней, возможно недель.

Я придвигаюсь еще ближе, цепляясь за каждое слово и вдох. Она выдыхает и продолжает,

хотя я уже вижу болезненное воспоминание, которое с трудом воскрешается в ее памяти.

- Семья моей матери имела определенные убеждения, которые заставили их поверить в то,