upload

понимаю, что уже побывала там, где боль и удовольствие тесно граничат между собой, и

что жгучие удары по моей попке были для усиления моего наслаждения. Но я не уверена,

что справлюсь, когда он захочет зайти дальше.

А я уверена, что он этого захочет.

- Бет, ты побледнела,- отмечает Джеймс, подходя к моему столу. - Ты в порядке? -

он тщательно заглядывает мне в лицо. - У вас с Домиником все идет хорошо?

Я киваю.

Он смотрит на меня задумчиво. Обычно у него привычка над всем шутить, и, даже

после того как я призналась в пристрастиях Доминика, он все время дразнил меня

небольшими шутками и подколами о связывании и наказании. У меня такое чувство, что

он хочет сказать мне нечто серьезное и важное, но его что-то останавливает. Вместо этого

он смотрит мне прямо в глаза.

- Бет, ты совершенно одна, вдали от дома. Если Доминик принуждает тебя делать

что-то против твоей воли, или ты перестала получать удовольствие от того, что он делает,

я хочу, чтобы ты мне об этом сказала. Я твой друг и беспокоюсь о тебе, - его глаза полны

нежности. - Ты еще такое милое маленькое дитя.

От этих теплых слов внутри меня образуется водоворот эмоций. Слезы жгут глаза,

хотя я и не хочу плакать.

- Спасибо Вам, - говорю я высоким, натянутым голосом.

- Всегда пожалуйста, милая. Снаружи расстилается большой плохой мир, но тебе не

нужно переживать и страдать в одиночестве. Ты можешь звонить мне в любое время: будь

то выходной или будний день.

Когда он уходит, я не могу сдержать одинокую слезу, скатившуюся по щеке.

Поспешно смахиваю ее, складываю полученное письмо и до назначенного Домиником

времени встречи максимально концентрируюсь на работе.

В эту ночь в квартире я нахожу ожидающий меня новый комплект белья. Его

сложно квалифицировать как предмет одежды. Это больше похоже на своеобразное

переплетение, но не из кожи, а из мягкой черной эластичной ленты. Мне требуется время,

чтобы понять, как его надевать, но когда у меня получается, оно создает дерзкий узор на

моей белой коже. Две черные полоски образуют длинную V от моих плеч к моей

промежности, проходя через вершинки грудей и оставляя их полностью оголенными.

Двойная лента пересекает мои бедра, каждая из них довольно широкая, с подвязками для

чулок. Все соединяется чуть ниже моего пупка, где всю конструкцию удерживает застежка

с маленькой «молнией». Оттуда две тесьмы спускаются и проходят у меня между ног, не

прикрывая при этом киску, и соединяются на спине. Когда я поворачиваюсь, чтобы

рассмотреть себя сзади, по всей спине крест-накрест идут ленты, создавая эффект

паутины. Тесьма проходит вокруг бедер, она также снабжена подвязками для чулочков, а

одна полоска исчезает между ягодиц, на подобии стрингов. Маленькие черные бантики

отмечают места, где ремни пересекаются на спине. Все это довольно эффектно и красиво –

с геометрической точки зрения.

Облачившись в это подобие белья, я надеваю оставленные для меня чулки и

закрепляю их подвязками. На кровати лежит также пара черных «скелетонов» (туфли на

высокой шпильке – прим. переводчика), их я тоже надеваю. Они идеально подходят по

размеру.

Там же обнаруживается ошейник из глянцевой черной кожи, застегивающийся

пряжкой на затылке и совершенно не похожий на нежный латексный, который был

прошлой ночью. Этот усеян блестящими черными блестками, имитирующими шипы, но, в

общем, выглядит более гламурно. Я смотрю на него в зеркало. Символ моего подчинения.

Вспоминаю указания и возвращаюсь к кровати. Длинный голубой латексный

вибратор - не совсем в форме фаллоса, но похож - лежит на журналах рядом с пурпурной

бутылкой. Я беру в руки вибратор и изучаю его. Он довольно красивый: с четкими

линиями и нежными округлостями, а цвет позволяет не задумываться, как бывает иногда,

о жуткой схожести с человеческой плотью. У его основания имеется небольшая

выпуклость, как мне кажется, предназначенная для стимуляции клитора.

Я отношу его в ванную и тщательно мою под водой, хотя уверена, что ранее он не

использовался. Промокнув его сухим полотенцем, я возвращаюсь с ним в спальню и

сажусь на кровать. Я лью немного маслянистого лубриканта (смазки) из пурпурной

бутылочки на ладонь и начинаю растирать по всей поверхности голубого стержня. С

удивлением обнаруживаю, что завожусь от простого втирания масла в латексный объект.

Это неодушевленный предмет, но все же я нахожу его массирование интимным актом,

словно привыкаю к нему, узнаю получше, предвижу наслаждение, которое с ним испытаю.

Я начинаю ощущать что-то, вроде привязанности к его плавным изгибам и твердости, а

когда он становится блестящим и масляным, мне даже кажется, что это он сам по себе

увлажнился в ожидании меня.