Untitled

В 1891 году Кокси задумал гигантскую программу общественных работ, чтобы снизить уровень безработицы. К 1893 году он выступал за выделение Конгрессом 500 миллионов долларов на улучшение ужасных дорог в стране, а также на строительство общественных зданий и других объектов инфраструктуры. AFL поддержала эту идею. В Конгресс был внесен соответствующий законопроект. Кокси предложил финансировать проект за счет беспроцентных облигаций, выпущенных местными правительствами и купленных Соединенными Штатами за фиатные деньги. Таким образом, Кокси убивал двух зайцев одним выстрелом: он снижал уровень безработицы, восстанавливая курс зеленого доллара и борясь с дефляцией.27

По более поздним меркам проект был ничем не примечателен. Американские дороги приводили в ужас всех, кто когда-либо ездил на колесном транспорте. Повальное увлечение велосипедами дало толчок движению за хорошие дороги, которое первоначально было вызвано необходимостью фермеров доставлять свой урожай на железную дорогу. Кредиты Конгресса местным правительствам позволили бы создать столь необходимую инфраструктуру. Конгресс уже оказывал щедрую помощь корпорациям, почему же он не может помочь фермерам, рабочим и местным органам власти? Заработная плата могла бы стать толчком к выходу нации из депрессии. Но в Конгрессе, где доминировали демократы с небольшим правительством, у предложения Кокси не было шансов.28

В любом случае программа с трудом выходила из тени тех, кто ее продвигал, - Кокси и его правой руки, еще более эксцентричного, но весьма проницательного Карла Брауна из Калифорнии. Браун обладал значительным опытом публичных выступлений. Он был лейтенантом Дениса Керни во время антикитайской агитации в Сан-Франциско в 1870-х годах с ее парадами и митингами. В Чикаго в 1893 году он прошел маршем вместе с безработными рабочими, требующими работы. Браун взял обычную местную тактику и сделал ее национальной, предложив марш безработных на Вашингтон - петицию в сапогах, чтобы побудить Конгресс принять закон Кокси. Он планировал прибыть на Первое мая 1894 года.29

Перспектива схода разгневанных рабочих на Вашингтон встревожила администрацию Кливленда, но популярная пресса охарактеризовала марш не как революцию, а как цирк, приехавший в город. Теософ, веривший в реинкарнацию, Браун считал себя частичной реинкарнацией Христа, а Кокси - частичной реинкарнацией Эндрю Джексона. Браун часто одевался в костюмы из баксиковой кожи, что придавало ему вид антимонопольного Буффало Билла. Он путешествовал в повозке, похожей на медицинский фургон, из которой разворачивал непонятные иллюстрации, созданные им для своих бесплатных серебряных лекций. В разное время он продавал патентованные лекарства, в том числе "Калифорнийское лекарство Карла", созданное "Карлом Брауном, самым могучим мастером человеческих микробов".30

Брауна было трудно игнорировать, но он оказался всего лишь рингмейстером. У него был целый цирк, или, на самом деле, несколько цирков, поскольку контингент, выступивший с фермы Кокси в Массиллоне, был лишь одним из многих. У армии был оркестр и горнист. В ней был Оклахома Сэм, ковбой и наездник с ранчо Кокси в Оклахоме. Был Оноре Джексон, который утверждал, что он метис из Канады, сражавшийся в восстании Риэля. Он сражался в восстании Риэля и одевался как метис, но, как и Кларенс Кинг, он пересекал расовые и этнические границы. Он был ребенком английских иммигрантов, получил высшее образование в Университете Торонто. А в армии был "Великий Неизвестный", человек-загадка, который говорил с легким акцентом, ходил прихрамывая, что все приняли за военную рану, обучал новобранцев Кокси и проповедовал социальное восстание. Великим Неизвестным" был А. П. Б. Боццаро из

Чикаго, но это почти наверняка был псевдоним. Он также занимался спиритизмом и патентованной медициной, одеваясь попеременно то как индеец, то как ковбой. Кокси называл своих участников марша Commonwealers, но в прессе их называли "Армия Кокси".31

Кокси предсказывал, что из Огайо в поход отправятся 100 000 человек, но на момент отправления армия насчитывала около 122 участников марша (по разным оценкам), неизвестное число которых были тайными агентами, присланными полицией Питтсбурга и Секретной службой. Марш также привлек 44 репортера, что стало его большим достижением. Как понял У. Т. Стед, публичность была гением Брауна. Привлекая широкое внимание прессы, участники марша стали, по распространенной в то время аналогии, "людьми-бутербродами" бедности, подражая городским лоточникам, которые несли доски с бутербродами, перекинутые сзади и спереди через тело. Люди Кокси рекламировали более масштабное дело. Они встретили отклик в рядах марширующих и пожертвования в их пользу, что встревожило тех, кто их высмеивал. Генеральный прокурор Ричард Олни беспокоился о Кокси больше, чем об одновременных забастовках Американского железнодорожного союза той же весной.32