Unknown

Прибывший с королевским воинством Гильом де Флави сидел на своём коне спокойно, сложив руки и поводья на луке седла. Но за ним, плотным полукольцом расположился целый отряд рыцарей охраны, многозначительно опирающихся на рукояти своих мечей.

– Его величество приказал мне, в случае поражения, не допускать продолжения военных действий любой ценой. А я, зная как мало здесь ценят королевское мнение, предпочёл действовать по своему усмотрению.

Де Ре еле успел преградить путь Ла Иру.

– Ах ты, гадина! – заорал тот, нащупывая рукой булаву на седле. – Я тебя сейчас вобью в этот берег, а твоими молодцами дострою мост!

– Молчи! – прошептал де Ре.

– Я на службе, сударь, и только поэтому не объявляю вам вызов, – хладнокровно заявил де Флави. – Но, если вы не замолчите, буду иметь основания подать на вас официальную жалобу.

– Тогда ты получишь вызов от меня! – наконец пришел в себя Алансон.

– Как будет угодно вашей светлости. Только хочу заметить, что вызов ваш в этом случае меня мало коснётся. Оскорблённым сочтёт себя король, приказ которого я всего лишь исполнил. А вы из без того уже вызвали недовольство его величества своим самоуправством. И, смею заметить, весьма оскорбительным…

– Оскорбительным оно стало, когда ты поджег этот мост! В любом другом случае моё самоуправство принесло бы королю славу!

– Вчера у вас был шанс это доказать…

Де Флави не успел договорить, Жанна покачнулась, и не подставь д'Олон вовремя своё плечо, упала бы с седла. Её била мелкая дрожь, а лицо приобрело землистый оттенок, как у мертвеца.

– Де Кагни, позовите лекаря! – крикнул Алансон.

– Не надо.

Опираясь на руку д'Олона Жанна несколько раз глубоко вздохнула и, собрав все оставшиеся у неё силы, твёрдо произнесла:

– Сделаем так, как сказал де Ре. Пусть освободят несколько телег… Можно те, на которых привезли убитых вчера… Тела велите перенести вон в ту ригу. И тушите огонь, как можно скорее.

– Я бы не советовал тебе, Жанна… – начал было де Флави.

Но девушка оборвала его. Гнев словно придал ей силы и слабый минуту назад голос сорвался на крик.

– Оставьте советы при себе! Вчера у вас тоже был шанс давать их! А сегодня я действую, как считаю нужным сама! И первым делом приказываю взять вас под арест!

– У тебя нет таких полномочий!

– А кто мне помешает?! Ла Ир, зовите своих людей!

В этот момент Алансон поднял руку.

– Погодите! Сюда кто-то едет.

По дороге, ведущей от Сен-Дени, действительно скакал целый отряд под королевским штандартом. Де Флави улыбнулся и натянул поводья.

– Это те, кто помешает моему аресту.

Один из всадников впереди показался Жанне очень знакомым. Его шлем был открыт, и она еле сдержала радостный возглас, когда рассмотрела, что это Рене Анжуйский. Но уже в следующий момент выражение лица Рене заставило её встревожиться. А скакавший рядом понурый граф де Клермон всем своим видом только подтвердил – радоваться прибытию этого отряда преждевременно, и едут они с дурными вестями.

– Чему обязаны, господа? – хмуро встретил их Алансон, тоже не ожидавший ничего хорошего.

Рене опустил глаза.

– Его величество приказывает всем военачальникам немедленно прибыть к нему в Сен-Дени, а войску оставить позиции и отступить.

– Но у нас есть план, Рене, – с отчаянием проговорила Жанна. – Если бы не это предательство, – она показала на горящий мост, – мы были бы в Париже уже сегодня.

– Жанна, не спорь, – покачал головой Рене и, наконец, отважился посмотреть на неё. – У меня приказ… Ты должна отправиться с нами.

– Я арестована?

– Ну что ты, Жанна! – воскликнул де Клермон, радуясь возможности сказать хоть что-то утешительное. – Просто, зная, как трудно бывает увести тебя с поля боя, его величество велел нам настаивать…

– Я увезу тебя силой, если не захочешь уехать, – даже не пытаясь смягчить жесткость тона, сказал Рене. – Это в твоих же интересах, как, впрочем, и в интересах многих других.

При этих словах он бросил в сторону Алансона взгляд, в котором герцог ясно прочёл – худшие опасения, кажется, подтвердились, и Шарль мешает Жанне уже не просто из-за трусости.

– Я никуда не поеду, пока Париж не будет взят! – воскликнула девушка. – Ваш отряд слишком мал против моего войска, и герцог меня поддержит!

Но выражение лица Рене заставило её замолчать.

– Боюсь… – начал было Алансон и осекся.

Жанна обернулась. Ещё никогда её прекрасный герцог не выглядел таким подавленным и таким, напуганным. Она не понимала почему и смотрела на него с обидой, недоумением и таким разочарованием, что на короткое мгновение герцогу подумалось: а-а чёрт возьми, будь, что будет! Но холодный голос де Флави привёл его в чувство:

– Герцог несомненно хотел сказать, что повиновение законному королю то единственное, чего Господь ждёт от любого христианина, будь он даже Его посланником.

– Я сам умею выражать свои мысли, сударь, – огрызнулся Алансон.

– Но вы молчали, а я всего лишь хотел напомнить всем, что Дева была послана помогать его величеству, а не перечить его воле.