Unknown

Коул марширует прямо к дверям. Вероятно, он никогда в жизни не стоял в очереди.

Бетси Восс машет нам рукой внутрь. Она подпрыгивает от волнения, ее тело такое же плавучее, как и пышная пышная лакированная шевелюра.

- Входите, входите!Ты должен это увидеть, Коул. Вам это понравится!

Venom – Little Simz

Причина ее волнения, как и всех остальных, сразу становится очевидна.

Все пространство галереи сверху донизу, от стены до стены, заполнено блестящей разноцветной паутиной. Толстые пряди вплетены вверх и вниз по всему периметру, с достаточно большими промежутками между ними, чтобы гости могли пройти, карабкаясь внутрь и под инсталляцию. Вы вынуждены взаимодействовать с ним, хвататься за толстые веревки и прикасаться к ним. Пухлая, рыхлая шерсть выглядит липкой и мокрой, но при этом мягкой и соблазнительной. Ослепляющие глаза оттенки пурпурного, лимонного и бирюзового настолько яркие и влажные, что пряди можно было бы накрасить из баллончика с помощью какой-нибудь пневмопушки.

Агрессивный цвет окутывает вас, заставляя гореть глаза и кружить голову. Вы оказались в ловушке внутри радужной призмы, которая, кажется, длится вечно, дезориентируя и опьяняя.

Коул смотрит на установку, ни к чему не прикасаясь.

Мы оба знаем архитектора этого произведения. Фирменные цвета выдают это. Но я не могла от него такого ожидать.

— Думаю, он не затаился, — шепчу я Коулу.

Коул необычайно молчалив. Думаю, я знаю причину.

Презрение Коула к Шоу было для меня очевидным еще до того, как я встретил кого-либо из них. Он никогда не отзывался о работе Шоу с каким-либо уважением.

Но впервые Шоу создал нечто по-настоящему впечатляющее. То, что даже Коул не может отрицать.

Это бьет нас прямо по лицу.

Маркус Йорк суетливо приближается к Коулу, его вьющиеся оранжевые волосы развеваются по обеим сторонам, как клоунский парик, впечатление, которому не способствуют короткие ноги Йорка и слишком узкий жилет, натянутый на его большом животе.

- Ого, Коул, кто-то тебя предупреждает!

- Что? - Коул раздраженно огрызается.

- Это предложение Шоу на скульптуру в парке Корона-Хайтс! Если его выберут, он сделает большую версию этого. И я еще даже не получил ваш дизайн. Крайний срок — на этой неделе…

- Я знаю крайний срок, — шипит Коул.

— Что ж, лучше поторопись, — говорит Йорк, его глаза злобно блестят. - Чтобы победить это, вам придется придумать что-то хорошее…

Йорк снова спешит прочь, вероятно, подстрекаемый убийственным выражением лица Коула.

Мое собственное чувство отвращения настолько сильно, что мне трудно говорить. Я чувствую себя именно так, как задумал Шоу: окутанная этой паутиной, пойманная в ее ловушку, кричащая со всех сторон.

Коул говорит:

- Раньше у него никогда не хватило бы уверенности сделать что-то подобное.

- Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, поворачиваясь и глядя на черный взгляд Коула.

- Все, что когда-либо делал Шоу, является коммерческим. Коул указывает на блестящие, стекающие веревки. - Вы не можете продать это. Это опыт.

Я медленно киваю.

- Он поднимается на уровень.

Словно вызванный этими словами, материализуется сам Аластор Шоу, направляясь к нам.

Он уверенно ориентируется в паутине, легко перемещая свое тело по флуоресцентным нитям.

Шоу светится здоровьем и счастьем. Его золотистые волосы, насыщенный загар и сияющие белые зубы сияют на нас. Его плечи кажутся шириной в милю, когда он раскинул руки, приветствуя нас своим громким голосом.

- Мара! Коул! Я так рада тебя видеть!

Он такой громкий, что дюжина человек оборачивается, чтобы посмотреть на нашу встречу. Вспышки фотоаппаратов подмигивают нам. Каждый любит поединок тет-а-тет между двумя любимыми соперниками.

Мы застыли на месте. В ловушке своей сети. Наблюдая за приближением паука, ухмыляясь нам обоим.

-Коул.

Шоу хлопает Коула по обоим плечам с таким громким звуком, что между нами возникает ощущение взрыва.

- Мой самый старый друг. Посмотри на себя. Знаешь, что мне в тебе нравится? Ты неизменен. Ваши принципы непоколебимы. Наверное, именно это Мара в тебе и любит.

Хотя я до сих пор не знаю всего о динамике между этими двумя, я слишком хорошо понимаю колкость.

Шоу похитил меня ради провокации. Пытаться склонить Коула нарушить его собственные правила.

И это сработало. Боже, как это сработало. Лучше, чем когда-либо мог мечтать Шоу.

Коул нарушает все правила ради меня, а я ради него.

Мы поймали друг друга глубже, чем мог мечтать Шоу.

Коул меняется. А Шоу высмеивает претензии Коула на дисциплину и стабильность. Я вижу, как его слова впиваются под кожу Коула.

Тем не менее, Коул хранит молчание — это слишком верно, чтобы опровергать.

Теперь Шоу поворачивается ко мне. Настала моя очередь высказать его самодовольный сарказм.

- Мара, — говорит он, его лицо искажается в выражении притворной печали. - Я слышал о твоем друге. Эрин, не так ли? Знаешь, однажды у нас с ней был роман. Она была настоящей дикой кошкой.

Он подмигивает мне.

- Если вы понимаете, о чем я.

Его притворная надутость превратилась в похотливую ухмылку.

Я киплю от гнева. Трясусь от этого.