Unknown

— Если это малоизвестное ирландское слово, обозначающее подслушивание, то да.

Он повышает голос.

— Тогда ты бы слышала, как я сказал ему, что был идиотом, когда сказал это.

— К тому времени я уже ушла.

— Кроме того, — говорит он, перекрикивая меня, — я даже не знал тебя, когда у нас с Декланом был этот разговор. Я говорил о Лили, а не о тебе.

— Перестань болтать, Куинн. Ты только глубже роешь себе могилу.

Некоторое время он смотрит на меня в напряженной тишине.

— Ты всегда будешь думать обо мне самое худшее, не так ли?

— Не драматизируй. Ты говоришь мне, что я услышала что-то вырванное из контекста, и я принимаю это.

Его брови взлетают вверх.

— Но ты в это не веришь?

Я могу сказать, что он на грани очередной вспышки гнева. Я не хочу повторения эпизода, который у нас был в машине, когда мне в лицо выкрикивают очередную гневную тираду, поэтому я отстраняюсь от него и медленно подхожу к окнам.

Когда я смотрю вниз на огни города, меня охватывает непреодолимое чувство усталости. Мне тридцать три, у меня нет детей, нет карьеры или опыта работы. Я выросла в обстановке стыда и страха, среди людей, которые не любили друг друга. Все, что я когда-либо знала от каждого мужчины, который должен был заботиться обо мне, — это насилие. Я измучена, цинична и сломлена во многих местах, и в мире не хватит клея, чтобы снова собрать меня воедино. И я начинаю испытывать настоящие чувства к мужчине, который, возможно, еще более сломлен, чем я.

Я говорю: — Я думаю, у нас обоих есть проблемы, которые мы не собираемся решать сегодня вечером. У меня травма из-за моего прошлого. У тебя травма из-за своего. Нас обоих преследуют плохие воспоминания. Я верю, что ты хотел брака по расчету, чтобы попытаться сбежать от всего этого и обрести покой, но вместо этого ты получил меня. Женщину, у которой столько же шрамов, сколько и демонов. Я верю, что у нас сильная физическая связь, но ни один из нас не знает, как жить с самим собой, не говоря уже о другом человеке. — Я отворачиваюсь от окна и смотрю на него. — Я также верю, что ты бы расторг контракт с Лили, если бы узнал о Хуане Пабло раньше.

— Да, — говорит он сердито. — И что из этого?

— Мне только что пришло в голову, что мы так и не подписали брачный контракт.

Застыв, он смотрит на меня с другого конца комнаты. Я вижу, как его разум в действии, безумный рывок, когда он соединяет точки. Затем он проводит рукой по лицу.

— Гребаный ад.

— Да. Мы не состоим в законном браке.

Он поворачивается и наливает себе еще виски. Залпом выпивает, затем осторожно ставит стакан на стол. Не глядя на меня, он хрипло говорит: — Значит, ты хочешь расторгнуть контракт.

Это не вопрос. Он говорит это так, как будто заранее известно, что меня бы не было в этой комнате, если бы я не была обязана быть здесь по закону. Но жизнь никогда не бывает такой простой, не так ли?

— Я не знаю, чего я хочу. Последние несколько дней подорвали мою способность мыслить рационально. — Он ждет, не двигаясь, уставившись на пустой стакан на стойке. Понизив голос, я продолжаю. — Но я имела в виду то, что сказала, я хочу узнать тебя.

Он поднимает голову. Наши взгляды встречаются. Волна эмоций сжимает мою грудь.

— Ты мне нравишься, Куинн. Ты умный. Ты забавный. Ты добрый. Ты умеешь защищать. Ты также совершенно не в себе. То, что произошло между тобой и Райли, все еще свежо в памяти. Ты все еще перевариваешь прошлое.

Он рычит: — Я не лгал, когда сказал, что не влюблен в нее.

— И я верю в это. Но ты все равно можешь быть расстроен из-за кого-то, даже если ты не был влюблен. — Через мгновение я мягко добавляю: — Как и я была бы расстроена, если бы наш притворный брак не удался.

Его глаза сияют. Его челюсть работает. Кадык подпрыгивает, когда он сглатывает. Затем он пересекает комнату несколькими широкими шагами, заключает меня в объятия и целует.

Это страстно, граничит с отчаянием. Он держит мою голову трясущимися руками и пьет из моего рта до тех пор, пока мы оба не начинаем тяжело дышать.

Он вырывается и рычит: — Разреши быть грубым. Я не причиню тебе вреда, но…

— Согласна. Я доверяю тебе. Трахни меня, фальшивый муж. Мы можем разобраться со всей остальной ерундой завтра.

Его веки закрываются, он выдыхает с тихим стоном. Когда он снова открывает глаза, Куинн уже нет. На его месте мой черноглазый монстр, который выходит поиграть со мной в темноте.

Он подбрасывает меня вверх и перекидывает через плечо, подходит к кровати и бросает меня на матрас. Я даже не успеваю отдышаться, как он подтягивает меня за лодыжки к краю, раздвигает мои ноги, кладет руку мне на грудь и заставляет лечь на спину.

Он срывает с меня трусики и просовывает свое лицо между моих бедер. Я вскрикиваю, выгибаясь дугой. Он хватает меня за ягодицы обеими руками и впивается пальцами в мою плоть, пока водит языком взад-вперед по моему клитору. Затем он засовывает его в меня, заставляя меня задыхаться.

Я ахаю еще громче, когда он вводит палец в мою задницу.