Unknown

А французский писатель Жюль Руа, взгляды которого на Наварра привели к публичному обмену письмами с генералом, описал его как «физически и морально подобного кошке» и «одновременно сердечного и отстраненного, веселого и ледяного». Журнал «Тайм», который посвятил Наварру статью с фотографией на обложке 28 сентября 1953 года, предоставил американским читателям такие цитируемые перлы о нем, которые являются фирменным стилем этого издания, когда оно решает дать благоприятную оценку «хорошему парню»: «От него веет ароматом 18-го века. Это портрет на камее времен Людовика XV. Можно почти ожидать кружева и напудренный парик… Он самый суровый генерал, кого я знаю, умный и безжалостный. Он не верит ни во что, кроме армии».

«Тайм» также нашло анонимного чиновника в Вашингтоне, готового воздать Наварру американские почести: «На наш взгляд Наварр — человек мужества, энергии и воображения. Он знает свое дело и обладает высоким военным и политическим мужеством… (он) возглавляет новую команду, которая выглядит подходящей для нас.»

И «Тайм» завершил свой характеристику нового командующего еще одной цитатой: «Год назад никто из нас не мог видеть победы. Не было никакой надежды. Теперь мы можем видеть ее ясно — как свет в конце тоннеля».

Но характер Наварра проявился, возможно, более четко в дружеском интервью для прессы, которое он дал почти через десять лет после битвы при Дьенбьенфу, в ответе на мимолетный намек репортера на то, что после битвы при Дьенбьенфу группа французских офицеров в Индокитае прислала ему красивую лакированную шкатулку с заряженным пистолетом внутри — явная ссылка на традицию, согласно которой старший командир не должен пережить крупное поражение. Замечание Наварра было следующим:

- Я бы ни в коем случае этого не сделал. Помимо любых других соображений, совершить самоубийство означало бы освободить всех остальных от какой-либо ответственности, признав себя виновным. У меня очень сильное чувство ответственности за Дьенбьенфу. У меня нет чувства вины.

Вопреки распространенной мифологии, карьера Наварра не проходила полностью на канцелярской работе в тыловых штабах. Девятнадцатилетним кадетом он сражался на Западном фронте против Германии с мая 1917 года. Сразу после войны он отправился в Сирию, где провел два года в антипартизанской борьбе с арабскими повстанцами. После пребывания с французскими оккупационными войсками в Германии и учебы во Французском военном колледже, Наварр провел четыре года, с 1930 по 1934, в кампаниях «умиротворения» в Марокко. Он начал служить в разведке французской армии в 1937 году, а в роковые 1938-40 годы возглавлял ее немецкий отдел. Во время немецкой оккупации Франции Наварр служил в разведывательном подразделении французского подполья; но в ноябре 1944 года, после освобождения Франции, он возглавил бронетанковый полк, 5-й полк спаги, в Германии. После регионального командования в Алжире и штабной должности в Германии, Наварр стал командиром 5-й французской бронетанковой дивизии в Германии. Позже он был назначен начальником штаба командующего сухопутными силами НАТО в Центральной Европе. Когда он был выбран на свой новый пост премьер-министром Франции Рене Майером по рекомендации фельдмаршала Жюэна (на тот момент самого высокопоставленного офицера Франции) Наварр, по всем стандартам военных решений, был исключительно хорошо подготовленным для этой должности офицером. Не имея полевого опыта в Индокитае, он, тем не менее, имел опыт в антипартизанских операциях. Отсутствие предубеждений в отношении операций в Индокитае, считалось, по сути, преимуществом. Более того, его недавнее положение в высшем командовании НАТО позволяло ему увидеть войну в Индокитае в общей схеме положения дел. Его опыт, должно быть, также внушил ему уважение к ценности надежных разведданных.