Unknown

По сей день трудно оценить, какое влияние на само сражение оказала смена командования. Оглядываясь назад с расстояния в десять лет, Сеген-Паззис чувствовал (и Лангле в определенной степени подтвердил это в собственных трудах), что де Кастр оказывал благотворное влияние на руководство обороной. Между Лангле, который видел спасение только в постоянном наступлении, какой бы высокой не была цена, и де Кастром, который видел спасение в том, чтобы продержаться достаточно долго, чтобы спасение пришло извне, битва чередовалась между упорной обороной, как лучше всего проявилось в последовавшей битве за позиции «Югетт» и решительным наступлением, как в боях за высоты «Элиан». Постоянным примером компромиссов между де Кастром и Лангле было использование осветительных ракет с самолетов над полем боя. Лангле часто требовал, чтобы самолеты-осветители прекратили свою работу, потому что они мешали «его битве», в то время как де Кастр также настойчиво требовал, чтобы они продолжали действовать, потому что они облегчали «его логистику». Когда приходилось выбирать между использованием грузоподъемности самолетов для десантников или для боеприпасов, Лангле обычно выбирал войска, отмечая, что боеприпасы не принесут ему никакой пользы без бойцов; в то время как де Кастр равно справедливо утверждал, что войска без боеприпасов также принесут мало пользы. В любом случае, противостоящие силы в битве при Дьенбьенфу в конце-концов возглавили французский подполковник, который, по сути, командовал целой дивизией, и вьетнамский преподаватель истории, который, по сути, командовал целой армией.

В тот же день пришло еще одно длинное письмо от генерала Коньи для полковника де Кастра, которое просто подчеркивало мир нереальности, царящей в Ханое. Это был еще один документ, который должен был храниться в архиве для истории. В нем Коньи заверял де Кастра, что противник понес тяжелые потери, ему трудно найти пополнение своим измотанным частям и он испытывает трудности с материально-техническим обеспечением, особенно в части боеприпасов и риса.

«Приближающийся сезон дождей» - писал Коньи - «поставит под угрозу их линии коммуникаций и будет предоставлять серьезное препятствие в виде грязи для строительства его полевых укреплений».

Все было с точностью до наоборот. Муссонные дожди обеспечили конвоям снабжения коммунистов дополнительную защиту от рыщущих французских самолетов и еще больше подорвали эффективность системы снабжения французов, которая теперь полностью зависела от сбрасываемых с парашютом подкреплений и грузов снабжения. Траншеи коммунистов и их полевые укрепления вокруг Дьенбьенфу были либо выше на горных склонах, чем у французов, либо, по крайней мере к югу от «Клодин» и «Элиан», на одном уровне с ними. Артиллерия коммунистов, глубоко окопанная на склонах холмов, занимала позиции которые не могли быть затоплены, в то время как французские блиндажи и подземные укрытия разрушились бы скорее от дождя, чем артиллерийских снарядов коммунистов.

Коньи повторил свое обещание де Кастру о воздушно-десантном батальоне, но ограничил свое обещание о дополнительной воздушно-десантной группе до тех пор, пока «противник, разложенный или измотанный вашим агрессивным сопротивлением не покинет игру». Что касается проблем снабжения Дьенбьенфу по воздуху, Коньи полагал, что продолжающиеся непостоянные посадки самолетов, особенно легких и вертолетов из Мыонгсай, останутся выполнимыми.

Коньи также рекомендовал, по возможности максимально спутать планы атаки на Дьенбьенфу и ввести в заблуждение его разведку о французских боевых порядках строительством ложных артиллерийских позиций и периодическим перемещением полевых орудий на запасные огневые позиции.

Когда этот приказ достиг Дьенбьенфу, посадка легких самолетов и вертолетов стала почти невозможной. Последний С-47, вылетевший целым и невредимым, поднялся в воздух 27 марта. Последний вертолет или легкий самолет покинул долину в последний день месяца. Что касается оборудования ложных огневых позиций и введения в заблуждение разведки противника, то это имело мало смысла в ситуации, когда каждый доступный ярд местности был уже забит пехотой, складами и артиллерийскими орудиями. Более того, все французские пехотинцы и саперы лихорадочно работали над поддержанием или улучшением существующих полевых укреплений. Кроме того, наблюдатели коммунистов с обычными полевыми биноклями могли читать каждое движение французов днем как открытую книгу, и в любом случае, постоянный поток пленных и дезертиров гарантировал разведке противника постоянный поток свежей информации. «И таким образом» - продолжал Коньи, - «вы будете отражать атаки до того дня, когда сезон муссонов сделает их невозможными».

Затем Коньи продолжил объяснять де Кастру, что, чтобы избежать удушения, он должен в первую очередь попытаться подавить зенитную артиллерию противника и наносить наступательные удары пехотой, «чтобы еще больше оттеснить слишком дерзких артиллеристов и слишком предприимчивых пехотинцев».