Unknown

Я отдаю Датчу свою спину и продолжаю танцевать. Неважно, выгляжу ли я сумасшедшая или нет, танцуя в одиночку, мне все равно. Музыка у меня в крови, и, возможно, я не самый лучший танцор в мире, но я понимаю ритм и понимаю, что надо отмахнуться, когда вижу это. Надеюсь, Датч тоже.

Я слышу его тяжелые шаги, направляющиеся ко мне, даже сквозь музыку. Мое тело сворачивается от напряжения, когда я представляю, как он смотрит мне в спину.

Все в толпе отступают назад, наблюдая и перешептываясь. Я перестаю танцевать так бурно, потому что уверена, что в этот момент выгляжу как идиотка.

Датч наклоняется и шепчет мне на ухо: — Пойдем со мной.

По моей шее и лицу разливается тепло. Наверное, сейчас я выгляжу краснее помидора.

Мы уже близко. Слишком близко. Мои чувства переполнены им. Тонкий аромат его одеколона, жар его тела, звук его гравийного голоса — все это проникает прямо в мою грудь.

Музыка из колонок переключается на песню в стиле соул, и я чувствую, как напрягается тело Датча.

Он хватает меня за руку. — Это не просьба, Брамс.

— Если ты не заметил, я занята. Так что отвали.

Из толпы доносятся вздохи.

Я поднимаю взгляд и вижу, как Датч сжимает челюсти. Он кивает один раз и идет обратно к месту, где стоял. Его братья тоже там, оба смотрят на происходящее с противоречивым выражением лица.

Датч отпихивает свою чашку в сторону Зейна. Когда он поворачивается ко мне лицом, выражение его лица грозно. Я дрожу от страха. Он выглядит взбешенным.

У меня начинают звенеть колокольчики тревоги, и я отступаю на шаг.

Датч направляется прямо ко мне.

Мое сердце замирает, когда я читаю его намерения.

— Не смей, Датч.

Но я могла бы и не дышать. Здоровяк ловит меня за руки и сгибает в коленях. Меньше чем за мгновение я оказываюсь на ногах и перекидываюсь через его плечо. На вечеринке наступает полная тишина, если не считать пения певицы из колонок.

Я корчусь, пытаясь выпрямиться. После того как меня столько раз переворачивали через его плечо, можно подумать, что я уже нашла способ выпрямиться.

По крайней мере, сегодня я не надела юбку из Redwood Prep и не выставляю на всеобщее обозрение свои ягодицы.

Когда мы проходим мимо кухни, оттуда выходит Серена с двумя тарелками, полными крыльев. Ее глаза горят, и она разрывается между желанием спасти меня и желанием не приближаться к этому бардаку.

Я отмахиваюсь от нее, понимая, что ей не стоит сейчас вставать на пути Датча. Его больной, извращенный разум может попытаться отомстить ей, а я не хочу, чтобы мои друзья оказались под прицелом этой войны.

Датч поднимает меня на второй этаж, распахивает дверь спальни и врывается внутрь.

Двое, сидящие на кровати, визжат и пытаются прикрыться.

— Убирайтесь. Вон!

Два голых пятна проносятся мимо нас, неся с собой одежду и обувь.

Датч пинком сапога закрывает дверь и бесцеремонно бросает меня на кровать.

Я визжу так, будто он бросил меня в ванну, полную живых осьминогов. Фу. Я точно знаю, что происходило в этой кровати секунду назад, и не хочу, чтобы что-то из этого касалось моей кожи.

Разъяренная, я вскакиваю на ноги.

— Кем, черт возьми, ты себя возомнил?

— Разве ты не помнишь, Брамс? Пока ты в Redwood Prep, ты принадлежишь мне.

— Я никому не принадлежу.

— Вот тут ты ошибаешься, Кейди. — Его янтарные глаза сияют. — Ты. Принадлежишь. Мне.

— Извини, что лопнула твой садистский пузырь, Датч, но я не твоя собственность. Ты не можешь просто так, — мой голос повысился, когда мой темперамент взорвался, — командовать мной.

— Именно это я могу и буду делать. — Жестко говорит он.

— Какого черта тебе от меня нужно? — Я бросаюсь к нему. — Ты весь день поливал меня льдом, а потом разозлился, когда увидел, что я танцую с кем-то другим? Выбери себе чертову сторону и придерживайся ее!

Его бровь напрягается. Датч обычно так хорошо умеет сдерживать свои эмоции, но сегодня я вижу, как они бурлят прямо под поверхностью. Он не просто злится. Он кипит. Ярость настолько темная и бурная, что ее невозможно контролировать. Как будто часть его самого выходит из-под контроля.

Я должна бояться. Он достаточно большой и сильный, чтобы переломить меня пополам. Но я кое-что понимаю, когда вижу его эмоции в обнаженном виде.

Он слаб.

Уязвимый.

Человечный.

Он борется со мной, да, но на самом деле он борется с самим собой. На нем повсюду шрамы — от вены, выпирающей на шее, до раздувающихся ноздрей.

Он не самоуверенный бог из Redwood Prep.

Он такой же, как и я, измученный, конфликтный и чертовски сломленный.

Я улыбаюсь, и это, кажется, разжигает в нем пламя. Его бурный взгляд устремляется на меня.

— Ты думаешь, это смешно?

— Я думаю, что ты жалок. — Выплевываю я.

Его губы сжимаются, превращаясь в тонкие линии.

— Ты ведешь себя так, будто тебе принадлежит весь Redwood Prep, но ты так боишься меня. Боишься рассказать мне, что я с тобой сделала. Почему ты так меня ненавидишь?

Он отворачивается, его челюсть сжимается.