Unknown

Документы в папке, все добытые людьми, которых мой отец отправил на поиски информации о Конноре за последние месяцы, содержат несколько очень важных фрагментов информации. Во-первых, Коннор сейчас руководит своей собственной бандой в Лондоне, банда среднего уровня, занимающаяся такими вещами, как наркотики для вечеринок, отмывание денег и передача оружия между ними и Ирландией. Он не порвал всех ирландских связей, это совершенно очевидно, но он скрывается под другим именем, фальшивой личностью.

Уильям Дэвис.

Раздается стук в дверь.

— Войдите, — зову я, мое сердце учащенно бьется в груди, когда я закрываю папку и поворачиваюсь к открывающейся двери. Это мой отец, как я и предполагала, Грэм О'Салливан, правая рука ирландского короля, каким О'Салливаны были на протяжении многих поколений. Высокий, бородатый, красивый, тот, на кого я похожа больше, чем на свою мать, властный человек, который привил мне силу, которая хорошо служила мне все эти годы, даже если из-за этого мы иногда сталкиваемся лбами. Хотя я всегда знала, что мое дело — служить семье, выйдя замуж за подходящего мужчину, мой отец учил меня, что это не значит, что я должна быть слабой или подчиняющейся.

Ирландская роза — это не увядающий цветок.

— Выглядишь идеально. — Отец оглядывает меня с ног до головы. — Он не сможет перед тобой устоять.

— Я чувствую себя не в своей тарелке. — Я снова смотрю в зеркало. Это не значит, что я всю свою жизнь носила вечерние платья и драгоценности, в конце концов, я училась в колледже. Я ношу обычную одежду. Но это… черные джинсы в обтяжку, подчеркивающие каждый мой изгиб, сделанные с помощью какого-то волшебства, из-за которого моя упругая от пилатеса задница выглядит больше, чем она есть на самом деле. Топ, который на мне, темно-зеленый, без рукавов, с драпированным вырезом, достаточно низким, чтобы я не могла надеть бюстгальтер. Это подчеркивает выпуклость моей полной груди, и да поможет мне бог, если я слишком быстро повернусь в ту или иную сторону, кто-нибудь может увидеть всю грудь целиком, соски и все остальное.

В чем, я полагаю, и заключается смысл.

Все остальное кажется таким же неуместным. Огромные серебряные серьги-кольца, кроссовки Doc Martens в байкерском стиле с заправленными джинсами и черная кожаная куртка из маслянисто-мягкой кожи, защищающая от холодного лондонского дождя, который, кажется, не прекращается здесь даже летом. Куртка мне действительно нравится, я могла бы оставить ее себе, но все остальное, включая темный макияж глаз и накладные ресницы, настолько противоречит моему обычному стилю, что кажется, будто я ношу другую кожу. В последний раз, когда я надевала зеленое на встречу с мужчиной, за которого должна была выйти замуж, я была в шелках и бриллиантах, при свечах, одетая по-королевски, чтобы священник благословил мою помолвку с ирландским королем.

Сегодня вечером я одета так, чтобы соблазнять.

— Хорошо, — говорит мой отец. — Мы не хотим, чтобы ты была похожа на себя, Сирша. Чем меньше вероятность, что он узнает тебя, пока ты не приведешь его сюда, в комнату, тем лучше. В конце концов, он знал тебя задолго до этого, и. хотя ты, безусловно, изменилась за годы, прошедшие с тех пор, как он ушел, он, возможно, тебя помнит. Чем меньше ты будешь похожа на ту девушку, на которой он должен был жениться, тем лучше.

— Он, наверное, меня не помнит. — Я поджимаю губы, хмурясь от вспомнившегося раздражения. Несмотря на то, что я всегда должна была выйти замуж за сына Макгрегора, ни один из них никогда особо меня не замечал. Коннор был слишком занят осознанием своего места в качестве наследника Макгрегора, а Лиам… ну, Лиам был слишком занят тем, чтобы быть самим собой, безрассудным, игривым, забавным младшим братом. У последнего не было никаких обязанностей, и никто за ним не следил.

Кроме меня.

— Он был бы дураком, если бы не делал этого, — хрипло говорит мой отец. — Но ради нас самих и ради плана давай надеяться, что ты права. А теперь пойдем, девочка, отведем тебя вниз. Он смотрит на меня, его взгляд становится жестче. — Это важный вечер, Сирша, для всех нас. Все зависит от того, затащишь ли ты Коннора сюда, в эту комнату, чтобы мы с ним могли поговорить.

Он тянется к моей левой руке, большим пальцем потирая то место, где раньше было кольцо. — Лиам бросил тебя с позором, — напоминает он мне, как будто я нуждалась в напоминании, — с разорванной помолвкой. Это твой последний шанс сделать то, для чего ты была рождена, девочка. Если ты не добьешься успеха, кто знает, какой мужчина возьмет тебя. Если Лиам сохранит свое место, вполне вероятно, что я не сохраню свое. Семья О'Салливанов падет, и я буду вынужден выдать тебя замуж за того, кто сможет предложить нам союз и смягчить этот удар.

Я непоколебимо встречаю его взгляд.

— Не волнуйся, — говорю я ему спокойно, спокойнее, чем чувствую внутри. — Я знаю, что это значит для нас. Я выполню свой долг.