Читаем Unknown полностью

Стоило отодвинуть полог, как по глазам ударил свет яркого полуденного солнца. Он ослепил на несколько долгих мгновений.

Но стоило опустить голову и проморгаться, как рядом со мной стремительно проскочил розовенький гребешок и шибко весело виляющий чешуйчатый хвостик. Обернувшись, закатила глаза и покачала головой. Лючи не зря так спешила — из ее пасти вываливался просто неприличных размеров плоский кусок, кажется, окорока свиного.

— Шафат совсем из ума выжил так тебя баловать? — задала я вопрос непонятно кому. — Или сперла, негодница?

Глаз Лючи покосился на меня, что еще больше усилило подозрения.

Это чем же таким важным занят повар, что не заметил, как у него столь солидный шмат увели. Отбирать у любимицы честно уворованное, конечно, не стала. Не обеднеют, а в следующий раз внимательнее будут.

Задернув полог, отправилась в сторону кухни. Сама бы не отказалась от доброй тарелки наваристого супа или вареной картошки, лепешки... Живот заурчал сильнее.

Выйдя на свежую тропинку, встала как вкопанная.

Шафат действительно был занят только вот не приготовлением обеда. Вместе с рыбоглазым они замерли за столом и, выставив руки, пытались унять моего Комира, в которого непонятно что за бешеные псы вселились. Он рычал. Скалился как волчонок, лицо частично видоизменялось. И если бы не женщина, в которой я неожиданно узнала Яську, он бы кинулся на этих двоих.

— Комир! — завопила я и бросилась вперед.

— Астрид! — Увидев меня Шафат как-то даже просиял. — Я не знаю, что с твоим мальчонкой случилось. Но мы стояли, разговаривали о муке с Хрутом, как вдруг он сорвался с места и стал совсем бешеным.

— Он вовсе не такой! — вмешалась Яська. — Его глаза чисты. Даже вскользь не разбрасывайся такими обвинениями, Шафат!

— Мальчишка ведет себя как ненормальный, — повар как-то сконфуженно пожал могучими плечами. — Он же сейчас в волчонка перекинется. Так нехорошо и ты должна это понимать, женщина, — гнул свое Шафат.

— Вообще-то, в медвежонка, — как-то слишком спокойно исправил его Хрут. — Что собственную кровь не чуешь?

— Что? — Шафат обернулся к нему.

— Пацан явно из крупных перевертышей. Клыки не волчьи, — завхоз ткнул пальцем в моего мальчика. — Был бы лев — Тагар бы сразу понял. Значит, медведь. Но не суть. Лера Астрид, уберите, пожалуйста, вашего мальчика. Не знаю, что случилось, но для его же пользы стоило бы успокоиться. Ранний оборот очень коварен.

Наверное, это была самая длинная речь, что я слышала от рыбоглазого.

Что же, несмотря на тщедушную внешность, мыслил он здраво.

— Комир, — присев перед своим малышом, развернула его к себе. — Ну и чего ты устроил?

Он снова зарычал.

В моей голове вспыхнули образы, будто картины из песка. Толпа. Все мечутся. Идет страшный бой. Шафат, вооруженный топориком, бежит ко мне, и вдруг из его груди вырывается меч. Разинув растерянно рот, он оборачивается и смотрит на довольного собой Хрута. Рыбоглазый что-то говорит ему, но я не слышу. Видение рассыпается на мелкие песчинки.

В ужасе я вгляделась в своего мальчика. Наша магия удивительно сплеталась, находя отклик друг в друге. Словно он действительно мой сын.

«Не говори никому» — произнес он губами. — Нельзя"

— Но, — растерявшись, я не знала, как быть.

«Нельзя!» — протянув руку, он прижал ладонь к моим губам.

— Ярвен должен знать, — выдохнула, но он яростно замотал головой.

Его скулы заострились, и вдруг в глазах мелькнула краснота. Нет, не кровь, а словно сама радужная оболочка окрасилась.

Я и пискнуть не успела, как Яська встала между нами и мужчинами и, склонившись, строго зашипела:

— Комир, а ну, прекрати! Увидят твои глаза другие и разбираться не станут — вздернут.

Он снова зашипел, но Яська, не обращая на меня никакого внимания, протянула руку и дернула его за плечо.

— Нельзя злиться, Комир! Нельзя!

— А ну, объяснись, — я обернулась на нее.

— Тихо, лера, — она выпучила на меня глаза. — Слух у них у всех что надо. Видела я таких. Он не бешеный, просто племя закрытое. Но кто разбираться станет — красные глаза — все на костер!

— А чего тебя вдруг это заботит? — ее сердобольность казалась мне еще более подозрительной, чем цвет глаз мальчика.

— Ребенок же, — выдохнула она. — Своих у меня никогда не будет, так хоть за сиротами присмотреть.

— Чего это не будет? — прижав Комира к себе, спрятала его лицо от остальных, прикрыв ему глаза ладонью.

— Целители сказали, вот с чего, — как-то уязвлено пробормотала моя вражина. — Можешь ликовать, лера, матерью мне не стать, да и женой, наверное, тоже. Кому нужна такая ущербная. Боги мне за все отомстили сполна. Но Комира прячь в такие моменты. Пока вырастет — уже все изменится. Он не бешеный — кровь у племени особенная. Его бы вымыть как следует, уверена, блондин он у нас.

Хм... Я приподняла копну грязных волосенок. Ну не блондин, но светло-русый точно.

— Бочки с водой только послезавтра будут, — выдохнула Яська, — площадку у реки расчищают. Попросить бы кого из мужчин взять его с собой на помывку. Я детишек Шафата поведу, они могут и его прихватить. Не обидят. Они добрые мальчики.

Перейти на страницу:

Похожие книги