Unknown

Мой генерал вскинул голову и недобро взглянул на жирдяя. Берси же, словно ужаленный в зад, схватил меня за руку и притянул к себе, причиняя боль. Замерев, он нарочно медленно поднял вторую руку и обхватил меня за подбородок, и всё это так, чтобы видел мой истинный. Я не могла сообразить, что он пытается сделать. Толстая ладонь скользнула на мою шею и сжала с силой, которую я не ожидала обнаружить в этом жирдяе. Обхватив его за запястье свободной рукой, попыталась высвободиться. Но мужские зловонные пальцы впивались в кожу сильнее.

Ярвен взревел с такой мощью, что притихли разом все.

Тяжело хохотнув, Берси выпустил мою руку, дернув за волосы, запрокинул голову и впился губами в мой рот.

Омерзение!

Чувство подкатывающей тошноты и горечь желчи разливающейся в горле.

Я пыталась подавить рвотный позыв. Меня мутило и, казалось, я сейчас потеряю сознание из-за нехватки воздуха. Его язык попытался прорваться через мои губы, но не вышло. Развернувшись, я жертвуя клоками волос, оставшихся на пальцах Берси, выпустила запястье руки, сжимающей горло, и с силой обхватила ничтожный корешок, который еле обнаружился под свисающимся брюхом. Сдавила так, что ногти впились в кожу.

Он мгновенно выпустил меня и завизжал, неуклюже замахнувшись. Я легко увернулась от его кулака и услышала, как звякнула от удара рама и посыпались осколки стекла. Берси взвыл повторно, тряся окровавленной ладонью.

Выкручивая детородный орган жирдяя, не выдержала и оскалилась, демонстрируя ему клыки.

— Это только начало, милый почти братец. Только начало твоих мучений. Дракон пришел за своей избранной. Нужно было любить своего единственного сына. Он не просто ведающий, он много больше. Поводырь судьбы, дергающий ее за нити. Нужно было заботиться о нем, уважать и целовать на ночь в лоб. Любить его мать. И тогда Комир спас бы тебя... Тебя Берси, а не меня и Ярвена. Но теперь это наш мальчик, хоть что-то хорошее, к чему ты имел отношение.

— Тварь! — прошипел он, хватаясь руками теперь уже за моё запястье и отдирая от себя. — Ты мне ответишь за это.

— Берси! — злобный рык Рамси положил конец нашей потасовке. — Я, кажется, предупреждал тебя, щенок. Немедленно веди её во двор и только посмей ударить или ещё как покалечить. Шкуру спущу.

Улыбнувшись, глядя на трясущуюся от бессилия нижнюю губу Берси, я наконец разжала пальцы, выпуская мужской огрызок на волю.

И снова лестницы. Ступени со сколами, кусочки дробленого камня, песок и черная плесень. Тяжелый запах сырости и нечистот. И вроде видела все это уже, а все равно удивлялась. Но не о том сейчас были мысли.

Хотя я вообще думать не могла. Мне было до одури страшно, и в то же время внутренний голос шептал — день, когда все завершится, наконец-то настал. Почти десять лет страха и ожидания. И как бы судьба ни повернулась, а сегодня всё подойдет к концу.

Моя рука потянулась к поясу и нащупала в складках юбки нож. Как же хорошо, что я не вспомнила о нем, когда выкручивала корешок Берси. Отобрали бы. С толстяком я бы не справилась.

Я взглянула на важно вышагивающего впереди Рамси.

Этот хрыч даже не спросил меня о дочери, когда узнал, что она у Ярвена. Не поинтересовался ее здоровьем.

С Маро он вел себя не так или я ошибаюсь?

— Рамси, — подала голос, — каково это — лишаться детей? Ведь ты похоронил Маро и потерял Дару.

Не знаю, зачем спросила. Наверное, хотела проверить — осталось ли в нем хоть что-то человеческое.

— Детей? — он повернул голову и усмехнулся. — А что есть дети? Щенки, которые разевают пасть на то что принадлежит тебе? Что мне с тех детей?

— Но ведь они твоя кровь, твоё продолжение, — не удержалась я.

— Дармоеды! — фыркнул он. — Какое мне дело, кому достанутся эти стены после меня. Главное, чтобы пока я жив, все это было мое и только мое!

— Ну да, — я кивнула. — Тут наглядно видно, что ваше. Прямо свинарник для свиньи.

— А, знаешь, племянница, — Рамси глумливо усмехнулся. — После смерти Ярвена я вырежу тебе язык, как щенку Берси. Уж больно много ты болтаешь! А потом немой предоставлю императору. Так и скажу — драконы поиздевались и над племянницей родной, и над внучком. Мальчонку тоже пригоню, чтобы впечатлить ящеров. Но хватит болтовни, ты утомляешь, Астрид.

Поджав губы, я разве что зубами не скрипела. Позади меня шел Берси. Я отчетливо ощущала, как он пальцами касается моих волос. На губах остался его мерзкий вкус, и как бы я ни терла их об ладонь, эта вонь не исчезала. Словно она ко мне навечно прилипла.

Спустившись на первый ярус замка, мы прошли большой холл и направились к тяжелой двери. Я невольно покосилась на огромный камин, находящийся тут же. Его при моём отце разжигали часто. Он был так велик, что вмещал даже целого кабана. Когда-то над ним висел портрет нашей семьи. Я, мама, отец и да... Рамси. Сейчас же там красовалась иная картина. Новоиспеченный лерд в полный рост.

Я усмехнулась. Какое же у него больное себялюбие. Кажется, у «хозяина» нет никаких границ и рамок.