Unknown

— Ох, Скарлетт, видишь ли, это как раз его вина, — возражает он, отступая на шаг от моего отца и снова вытаскивая носовой платок, чтобы вытереть костяшки пальцев. — Твой папочка не просто тупой механик, во что он заставил тебя поверить. Он управляет большей частью моей цепочки поставок.

— Что? — спрашиваю я, отшатываясь в шоке. — Нет, ты лжешь. Не может быть. Нет…

— Прости, милая. — Голос отца прорывается сквозь мой шок, и я сижу, уставившись на него с широко открытым ртом.

— Что?

— Это правда. Я работаю на этого мудака.

От слов отца из горла Виктора вырывается рычание.

— Это никогда не входило в мои намерения, но кое-что случилось, и у меня не было другого выбора.

— Но кто-то выкупил гараж, они заплатили долги, они… — Приходит осознание. — Это был Виктор.

На лице Виктора появляется самодовольная ухмылка.

— Папа, как ты мог? — плачу я.

Он продал свою гребаную душу дьяволу.

— У меня не было выбора, или вы бы остались на улице, но я бы никогда не сделал этого со своей семьей.

— Но ты все же отпустил нас. Когда мама решила, что с нее хватит, ты просто стоял там и позволил нам уйти.

— Ладно, как бы весело это ни было, — говорит Виктор, останавливая все, что я собиралась сказать. — Вам обоим предстоит усвоить очень важный урок.

Мое тело дрожит от безмолвной угрозы в его голосе.

— Никто не проявляет ко мне неуважения, не действует за моей спиной, не пытается украсть. — Он смотрит прямо на моего отца. — Не делает больно моим мальчикам. — Он поворачивается ко мне. — Без последствий.

— Я не украл у тебя ни единого гребаного пенни, Виктор, — умоляет папа.

Он делает шаг ко мне, вытаскивая плоскогубцы из заднего кармана, обходя мой стул.

— Нет, — рявкает папа, явно понимая, к чему все идет. — Не прикасайся к ней, пожалуйста. Вымести это на мне.

— Папа, нет. Ты только что сказал, что ничего не сделал.

Виктор колеблется позади нас, хотя я уверена, что это не потому, что он не может решить, кому из нас навредить. Он извращенный ублюдок, и более чем счастлив помучить нас обоих, не задумываясь.

Знаю, что многие слухи, которые ходят вокруг Харроу-Крик о его поведении, преувеличены, но они исходят из доли правды, я точно это знаю.

Слезы катятся по моим щекам при мысли о том, что он обрушит свой гнев на моего отца, когда тот невиновен. Виктор может ему и не верить, но я верю.

Мой отец никогда бы не сделал ничего из этого добровольно. Я считаю, что у него не было выбора, и он сделал это ради своей семьи. Это тот человек, которого я знаю. Мой отец.

Виктор двигается, и я наблюдаю за каждым его шагом через плечо, когда он подходит к моему отцу.

— Нет, пожалуйста. Я сделаю все, что угодно, пожалуйста. Не причиняй ему вреда. — Теперь это привлекает внимание больного ублюдка.

— Что угодно? — рычит он.

— Да, что угодно.

Его взгляд скользит по моему телу, как будто никакого стула, закрывающего от него обзор, вообще нет.

— Знаешь, как бы это ни было заманчиво, я могу найти шлюх получше тебя одним щелчком пальцев.

— Не смей разговаривать с... — Отец кричит, когда Виктор наклоняется, зажимая плоскогубцы на одном из его пальцев.

— Нет, пожалуйста! НЕТ, — молю я, когда тело отца сотрясается от боли.

Я не слышу приближающихся шагов, когда стоны агонии отца наполняют мои уши, пока он не встает передо мной.

У меня перехватывает дыхание, когда мой взгляд останавливается на Риде.

Я не видела его много лет, но эти годы были добры к нему, если не обращать внимания на то, что парень выглядит как более молодая и горячая версия своего злобного отца.

— Хватит, Виктор, — рявкает он, и Виктор замирает.

— Что мы можем для тебя сделать, сынок?

— Уильям не тот, кто тебе нужен. Я нашел крота.

Мои легкие сдуваются быстрее, чем я когда-либо знала, когда огромный поток воздуха проходит через мои губы.

— О, боже, — выдыхаю я, моя голова кружится.

— И?

— Об этом уже позаботились. — Рид кивает в сторону отца, и Виктор встает рядом с сыном и его заместителем.

— Хорошо. Отлично. Итак, Уильям свободен?

— Да. Меня заверили, что он не знал о сложившейся ситуации. Но мы будем следить за тобой, — предупреждает Рид моего отца. — Еще одна лажа, и ты так легко отсюда не выйдешь.

— А Скарлетт?

— Я с ней разберусь. — Его глаза впились в мои, и тот же уровень страха сотрясает мои кости, как это было, когда его отец смотрел на меня.

Было бы глупо полагать, что только потому, что Рид моложе, его будет легче убедить, чтобы он позволил мне выбраться из этой передряги.

Мы могли вместе ходить в школу. Он может быть другом Кейна. Но у него нет привязанности ко мне, и все в Харроу-Крик точно знают, что Рид Харрис делает со своими врагами.

Парень вытаскивает клинок из-за пояса и делает шаг ко мне.

— Пожалуйста, нет, — умоляю я, когда он подходит ближе.

Что-то похожее на веселье светится в его глазах, прежде чем его губы на мгновение приоткрываются, перед тем как коснуться моего уха.

— Будь чертовски напугана, Скарлетт, — предупреждает он, его глубокий голос посылает мурашки по моей коже.