Unknown

Когда-то это был вертолет МИ-8, транспортная версия, о чем свидетельствовали отрытые и покорёженные грузовые створки. Вертолет после падения перевернулся, и не один раз. Весь покрытый вмятинами и проломами бортов, иллюминаторы выбиты, кабина пилотов всмятку, лопасти сломаны, сдвижная дверь загнута под неестественным углом, хвоста нет. Сейчас вертолёт стаял на днище из-под которого торчали обломки шасси. Возле левого борта вертолета, покосившись, стояла аэролодка с разорванным правым баллоном. К моей неописуемой радости, на носу лодки, лежал и жалобно скулил, очень грязный Батон.

С трудом переставляя ноги, я добрался до аэролодки и цепляясь за раму мотора влез на неё. Попытки найти ручной фонарь, ни к чему не привели, часть груза лежит за бортом, тот что остался в лодке, весь сбился в одну большую кучу, разделяя меня и Батона непреодолимой баррикадой. Бензиновая зажигалка, которая всегда лежит у меня в кармане, загорелось с третьей попытки и в свете тусклого огня я осмотрел своё плавсредство. Повреждения просто огромны. Кроме разорванного правого нижнего баллона, повреждения имеет и средний, который уперся носом в рваный край обода колеса шасси. Рама двигателя повреждена, двигатель слетел с креплений, винт с виду целый, но уперся в защитный кожух и стоит под неправильным углом.

- Батон, ты живой там? – окликнул я своего пса. В ответ послышался возмущенный лай, вперемешку с поскуливанием.

- Ладно, не возмущайся, без тебя тошно. Знаю, что виноват. Сейчас я до тебя доберусь и гляну, что там с тобой.

С трудом перебрался через кучу барахла и осмотрел собаку. Дело оказалось серьезным, повреждена передняя правая лапа. Я терпеливо, как мог, очистил собаку от грязи с помощью куска брезента, и стараясь меньше причинять боли, занялся оказанием первой медицинской помощи. Батон жалобно скулил и даже разок попытался цапнуть меня за руку, когда я фиксировал повреждение подручными средствами, но скоро я справился с задачей. Надеюсь это только сильный ушиб, а не перелом и мой пес не будет хромать. Закончив с Батоном, я занялся собой. Найдя флягу с питьевой водой, отмыл лицо и руки. Ощупал свою голову. На лбу, почти возле волос – рассечение. Ещё один шрам в мою копилку. Что же мне так не везет с физиономией? Под правым глазом наливается синяк, больше вроде бы ни каких повреждений нет. После такого столкновения – просто удивительно, скорость была не меньше сорока километров в час.

За этой возней, незаметно наступило раннее, летнее утро. Постепенно начало светать, и солнце, разгоняя ночную тьму и пробиваясь сквозь туман, осветило место двойной катастрофы.

Как бы мне не было любопытно осмотреть вертолёт, в первую очередь, стоит заняться лодкой. При свете, картина повреждений выглядела не так ужасно. Два баллона в минус, но есть ещё три нижних и два верхних, из-за чего лодка точно останется на плаву, придётся серьезно её разгрузить и перераспределить оставшийся груз на левый борт. Средний баллон, наверное, удастся починить прямо на месте, отверстие в носу хоть и большое, но вполне ремонтопригодное. С рамой и двигателем сложнее. Сама рама повреждена не сильно, немного разошлись сварные швы и срезало несколько болтов, однако треснул транец, на который крепился мотор, и из-за спущенного правого нижнего баллона, раму серьёзно перекосило. Мотор вроде бы тоже не поврежден, только слетел с креплений, из-за чего перекосило и винт, можно попытается поставить обратно. Пожалуй, справлюсь. Нет таких повреждений, которые русский инженер не сможет устранить с помощью проволоки и синей изоленты.

Разобравшись с предстоящим фронтом работ, решил осмотреть оставшийся груз и очистить предстоящее место работы. Ходить, балансируя на неустойчивой надувной платформе, боясь споткнутся о груду мешков, очень опасно. Печки и строительные материалы, хоть и жаль, но придётся оставить здесь. Примотаю к борту вертолёта, авось не пропадут. Вернусь, как только смогу. О том, что я на свой участок уже не попадаю, понятно даже Батону. Тоже сделаю и с основным запасом пищи, жалко сухари, скорее всего отсыреют, но делать нечего, придётся пожертвовать малым, чтобы вывести из этой жопы основное, то есть меня с Батоном. С собой возьму весь инструмент и запасные части, они мне точно пригодятся, возьму аптечку и минимум еды, вот и весь груз для обратной дороги. Не откладывая дело в долгий ящик, я стал закидывать мешки на крышу вертолёта. Некоторые пришлось вылавливать из воды, и что самое обидное, и мой рюкзак с запасной одеждой тоже, так, что переодеться мне попросту не в чего.

От работы меня отвлёк странный шум. И ещё более странная реакция на него Батона. С борта вертолёта послышался слабый скрип и какое-то неразборчивое шипение, как будто внутри шибуршал небольшой зверёк. Батон радостно залаял. Не так собака реагирует на диких животных. Я остановил работы и прислушался. Точно! Кто-то внутри есть!

Бросив всё, я забрался на крышу вертолёта и прошел к раскрытым грузовым створкам.

- Есть там кто живой?! – крикнул я внутрь.