Unknown

Меня разбудили колючие тычки в щёку. Отмахнулась, и в пальцах запутался самолётик. Тычки прекратились. В тяжёлой голове медленно и неохотно ворочались воспоминания – не только настоящее, но и сны. Бесконечные сны о том, как я спорю с Вейрой и Диорой, всё втолковываю им, что не надо дёргать Элора и ждать от него любви, потому что им глупо привязываться друг к другу: всё равно потом придётся расстаться. Сейчас, в полудрёме, раззадоренная приснившимся спором, я не могла его отпустить, всё приводила аргументы: Элор одержим желанием найти избранную, а избранные чувствуют эмоции друг друга. Вполне естественно не желать влюбляться, чтобы потом избранная не ощутила этих чувств к другой драконессе, и чтобы в будущем самому не мучиться, видя возлюбленную любовницу с другим.

И Элора хотелось отругать за молчание о проблемах, за то, что принял столько любовниц и постоянно их балует в извинение за то, что не может уделять каждой достаточно времени, прощает им выходки, потакает капризам, потому что «они милые девочки, им просто одиноко». Ровно то же самое, что и «Арен милый дракончик, ему просто не хватает мамы».

Рыкнув, я села. Щёлкнула пальцами, разжигая магические сферы под потолком.

Комната Элора с пустыми витринами казалась осиротевшей. Не хватало разноцветного блеска его коллекции.

Самого Элора не хватало.

Я подтянула меховое покрывало под самое горло и ещё раз огляделась. Ничего не изменилось с того момента, как я вчера пришла сюда, чтобы дождаться его возвращения.

Значит, Элор до сих пор у родового артефакта или в лабораториях принца Линарэна. Плохо. Очень плохо.

Склонив голову, я потёрла лицо и вздохнула.

А ведь я сожалела, что он не пришёл, не увидел меня в его постели (конечно же надёжно укутанную, чтобы скрыть фигуру). Мне не хватало фривольной шуточки о том, что его из собственной кровати выживают или чего-нибудь в этом духе.

Я уткнулась лицом в мех покрывала, вдохнула аромат корицы и раскалённого металла. Сокровище… как приятно прижиматься к сокровищам, лежать среди них, спать, тереться о них.

Но сейчас этого недостаточно. Одного запаха Элора не хватало.

Опять мне кого-то не хватало, опять грозила боль потери. Ну сколько можно?

Думать об этом было так мучительно, я мотнула головой и взялась за послание на плотной бумаге с гербовым оттиском Аранских.

Это оказалось письмо от императора Карита – официальный ответ на официальный запрос на расследование в Академии. Пока читала, прилетело второе письмо – от озаранского короля Элемарра. Не хватало только ответа Пат Турина, но и он пришёл к тому моменту, как я закончила приводить себя в порядок.

Формально организацией должен заниматься Элор, но… Я коснулась метки и пустила мысленный импульс: «Ты меня слышишь?»

Метка потеплела, а это значило – да.

«Нужно собрать группу Альянса для расследования ограбления больничного крыла Академии. Мне заняться?»

Метка перестала греть.

Неожиданное раздражение захлестнуло меня: «А мне что делать? С Вейрой, Диорой и Сирин сидеть?»

Метка оставалась холодной. Я… злилась. Обошла кровать Элора, оглядывая покрывало. Я не собиралась его брать и поэтому не заготовила такое же для обмена, но… но…

И Элор почему не разрешил заняться делами?

Я так и ходила, вся раздражённая, расстроенная, вокруг кровати с сокровищем, когда прилетело четвёртое письмо и бодро ткнулось в ладонь. От одного вида знакомого почерка ёкнуло сердце:

«Зачем сразу с Вейрой, Диорой и Сирин? Бери книгу поинтереснее и спускайся в подземелье, а то я тут скоро от скуки умру на артефакте родовом лежать. Он, знаешь ли, жёсткий. Подушку тоже прихвати.

Твой крайне неблагоразумный начальник».

Невольная улыбка расцвела на губах, я даже усмехнулась. Прижала бумажку к груди, ощущая, как на меня снисходит тепло лёгкого успокоения. Элор в порядке. Относительно в порядке, конечно, но раз написал сам и почерк ровный, если шутит – значит, всё не так плохо, как казалось вначале.

От сердца немного отлегло.

Рассовав письма по карманам, я, отчаянно вздохнув, сложила драгоценное покрывало, прижала его к груди и подошла к двери. Помня о вчерашних попытках Вейры и Диоры до меня достучаться, осторожно приоткрыла створку.

Все три любовницы Элора спали под его дверью. На лестничной площадке настоящая кровать организовалась из матрацев, подушек и одеял. В полумраке башни тела в сорочках, длинные волосы рыжего, чёрного и белого цветов выглядели достойными отображения на живописном полотне… для борделя. Лучи света из комнаты Элора дополняли композицию. Только один светил на лицо дремлющей посередине Сирин Ларн. Она приоткрыла глаза и сразу же их резко распахнула, изумлённо глядя на меня.

Она застала меня за воровством сокровища!

Меня накрыло приливом страха и какого-то возбуждения. Если Элор испытывает нечто подобное, стаскивая чужие перья, можно понять его специфические пристрастия.

Диора причмокнула во сне и стала разворачиваться, а Сирин приподниматься на локте, но я остановила её взмахом руки, приложила палец к губам и посмотрела строго.

Она поняла, легла обратно и закрыла глаза.

Я столь же бесшумно закрыла дверь.