Unknown

За его спиной что-то шелестнуло, но в следующий миг я одурела от удовольствия. Кажется, даже застонала. Дарион задохнулся, застыл, привыкая к жару и тесноте моего тела, я сладостно изнывала в потоках его желания, я хотела двигаться и хотела застыть в этом мгновении, поэтому боялась шевельнуться, пока его тёплые ладони не сжались на бёдрах крепче. Он начал двигаться, с каждым толчком всё увереннее, но не позволяя себе врываться в меня со всей силы. А мне хотелось быстрее, быстрее, я хотела вся раствориться в этих ощущениях.

И словно уловив это желание, Дарион ускорился. Он брал меня, порыкивая от удовольствия, поглаживая, наслаждаясь каждым мгновением, любуясь блеском моих волос, фигурой, упругостью кожи и силой мышц. Я подстраивалась под его движения, и мы вошли в ритм, мы двигались так слаженно, но… ему этого было мало.

Остановившись, Дарион сорвал с себя мундир и бросил его на пол. Поднял меня и развернул к себе.

– Я хочу видеть тебя, – шептал он, срывая с меня рубашку. – Твоё лицо, тебя всю, Ри…

Рубашка полетела на его мундир: белое на красном. Я откинулась назад, ложась, а Дарион рывком спустил мои штаны ниже, ухватился за сапог. Нетерпение, желание… и нежность. Дарион боялся мне повредить, хотя знал, что сделать это очень трудно. А я снова наслаждалась этими его чувствами. И когда он отбросил мои сапоги и штаны, раскинула руки для объятий. Он, сорвав с себя рубашку, наклонился ко мне, навис, упираясь ладонями по бокам. Улыбаясь, отрастил мех на груди и животе. Запомнил, что мне это нравится. Я зарылась пальцами в шерсть, осторожно прошлась коготками, пьяня Дариона всем своим видом, взглядом, каждым прикосновением, запахом… Обхватила его мощную шею и притянула к себе.

***

В просторном зале было так тихо, под моим крылом тепло. Я уткнулась лицом в мех лежащего на боку Дариона, цеплялась за его нежность, но в его ощущениях проскальзывала тревога: этот зал экранирован от части внешних магических воздействий, родовые метки здесь действовали слабо, чтобы не отвлекать взрослых из-за тренировок детей, когда те получают тумаки на упражнениях, а он должен оставаться на связи. Да и я должна. И всё же Дарион лежал рядом, обнимая меня за талию, прижимая к себе.

А я, сколько ни старалась, не могла удержать в душе ощущение покоя, подаренного близостью с ним. От этого на меня накатывало апатичное отчаяние.

– Ри… – Дарион поцеловал меня в макушку, погладил по пояснице, почти задев пальцами основание крыльев. Он колебался. Разрывался между желанием остаться со мной и обязательствами. – Не хочу тебя сейчас оставлять… Пойдём со мной, посидишь в кабинете.

Его большие пальцы щекотно скользнули по боку, очертили грудь. В сумраке под моим крылом Дарион внимательно на меня смотрел. Нежно коснулся подбородка, губ. Я прикрыла глаза, пытаясь насладиться его нежностью, но пламя в груди уже разгоралось, предвещая новые часы злости и отчаянной борьбы с желанием.

– Я буду тебя отвлекать, – получилось игриво, и я невольно подёргала густой мех, прикрывший кубики пресса.

– Я буду только рад, если ты меня отвлечёшь, – что-то тёмное и холодное мелькнуло в его тёплых эмоциях, я инстинктивно сильнее охватила его крылом:

– Что-то случилось?

Выражение лица Дариона почти не изменилось, но появилась тревога.

– Почему ты не хочешь мне рассказывать? – Убрав крылья, я села, небрежно притянула рубашку и накинула на плечи. Оглянулась: двери мы в перерыве между близостью заперли, и сейчас они оставались такими же закрытыми. Опять посмотрела на лежащего Дариона. – Что тебя беспокоит?

В его тёмных глазах с огромными, почти на весь белок, радужками трудно было что-то прочитать, но эмоции – он сомневался. И боялся. За меня.

– Я умею хранить секреты, – напомнила я.

– Что ты можешь сказать о леди Заранее?

Её светлый образ возник в памяти, и этот образ резко контрастировал с неприязненными эмоциями Дариона.

– Не знаю, почему ты её не любишь, но она хорошая, заботится об Аранских, воспитала принца Линарэна…

Дарион глубоко вздохнул, и его эмоции смягчились, хотя в них по-прежнему было многовато тревоги. Я вглядывалась в его лицо, жалея, что не могу узнать мыслей, только чувства. Наклонилась, поглаживая приятно мохнатую грудь. Улыбнулась, хотя у самой на душе было неспокойно. Дарион накрыл мою ладонь рукой, притянул, поцеловал кончики пальцев:

– Пожалуйста, держись от неё подальше. Не забывай, она сбежала от брака с твоим отцом. Менталистов она терпеть не может, и Сиринов тоже недолюбливает.

– Мне так не показалось при нашем общении: она всегда любезна и приветлива. К тому же если бы она не сбежала от брака с моим отцом, я бы не родилась.

«Но лучше бы она не сбегала, и я не рождалась: тогда у Неспящих не было бы повода явиться в наш родовой замок», – додумала я.

– Хоть какая-то от неё польза, – Дарион тоже сел, сразу напомнив о своём могучем телосложении. Он всё ещё держал мою руку, прижимал к своему часто колотящемуся сердцу. – Ты прекрасно знаешь, что внешность обманчива, и любезность ещё не означает хорошего отношения.

Тут он прав…