Unknown

Закрыв дверь, я прижалась к ней спиной. Совершенно расхотелось изображать хладнокровие и делать вид, будто между нами ничего не было. Я устала притворяться. Меня это злило! До рыка, до бешеного желания крушить всё подряд, ломать, уничтожать: вытащить из постели Элора Сирин Ларн, перерезать ей горло, напитать её кровью уруми и спустить тело с лестницы. А потом поймать Диору за густые рыжие волосы, дать лезвиям пройтись по её белоснежной коже… Настигнуть Вейру и свернуть ей шею…

Выбираясь из-за стола, Дарион опрокинул чернильницу, но не обратил на это внимания, подошёл ко мне, пассами накладывая на дверь запирающие и заглушающие заклинания.

– Что случилось? – Он остановился совсем рядом. Такой огромный, немного растрёпанный, пахнущий зверем и дымом. Потянулся руками, но благоразумно меня не коснулся. Выдохнул: – Ри…

По телу пробежала дрожь. Я подняла руки к груди, показывая свои серебряные когти, и пальцы задрожали, всё напряжённое тело вновь содрогнулось.

– Мне кажется, я на кого-нибудь наброшусь, – я покачивала руками, и когти поблескивали в свете магических сфер. – Мне нужно что-то делать, чем-то занять себя, я просто сейчас не могу выпить сильное снотворное, я сейчас ИСБ управляю, а я не в себе, я хочу диких вещей, я… готова влезть в любую драку. Создай для меня големов, погоняй меня, как ты это умеешь, пожалуйста… чтобы у меня никаких мыслей посторонних не осталось. Мне нужно.

Удивительно, но я смогла признаться ему в этой своей слабости. Дарион смотрел на меня с таким сочувствием… он медленно, осторожно накрыл мои руки своими огромными ладонями, погладил выпуклые чешуйки.

– Ты уверена, что тебе нужно именно это? – Дарион посмотрел мне в глаза.

Его нежность так не совпадала с моим состоянием, что это тоже злило, я невольно оскалилась. Склонила голову, борясь с приступом злости.

– Големы будут ждать в тренировочном зале, – Дарион отпустил меня, шагнул назад. – Если тебе что-нибудь потребуется, передавай через них…

Он говорил, а я нащупывала дверную ручку. Мыслями я была уже там – в подземном закрытом зале, где можно крушить каменных воинов, пока не упаду от усталости. Безопасный, приемлемый способ излить свою ярость и никому не навредить.

Только Жаждущий крови недовольно заворочался на талии.

Дарион повёл рукой, снимая защитные чары, я раскрыла дверь и выскользнула в коридор. Направилась к выходу. Ощущение чужого взгляда кольнуло между лопаток. Не сбавляя шага, я резко обернулась: Халанхар выглядывал из дверного проёма в дальнем конце коридора. Во мне полыхнула ярость, когти зачесались. Ещё бы миг – и я бы бросилась на него. Но я сдержалась.

Глаза Халанхара расширились от удивления, что его так легко засекли, он поспешно склонил голову и всунулся обратно в свой кабинет.

Тихо рыкнув, я пошла дальше – скорее в подземный зал, скорее к големам. Перед поворотом вновь ощутила назойливый взгляд в спину, но оглядываться не стала, просто ускорилась.

Дальше я неслась с недопустимой для размеренной придворной жизни скоростью, практически выскочила на крыльцо. Прохладный воздух меня не охладил, и я поспешила дальше, не обращая внимания на удивлённые взгляды караульных.

Главное – добраться до подземелья, не расплескав прежде времени распиравший меня гнев, всю эту дикую смесь чувств. Окажись передо мной вампир – я бы набросилась на него, плюнув на все свои страхи.

Вход в подземный зал начинался внутри лабиринта живых изгородей. Наполнив мышцы магией, я перепрыгнула зелёные стены, приземлилась у самой двери, распахнула её и бросилась по уходящим глубоко вниз ступеням, опережая даже степенно разжигающиеся магические сферы.

Вместе со мной в подземелье спускались свет и ярость. Я расправила крылья и нырнула вперёд. Миг полёта – и я приземлилась на нижнюю площадку. Двери уже раскрывались, я ворвалась внутрь, в развеивающуюся темноту, а навстречу мне летел каменный кулак.

Складывая крылья, я подскочила, приземлилась на широкие плечи голема, зарычала. Можно больше не сдерживаться!

***

Удар-удар-удар, камни крошились под моим усиленном магией кулаком. Серебряная чешуя на костяшках содралась, ранки кровоточили. Я не знала, сколько это длилось, просто била, ломала, крушила каменные куклы. Ярость ослепляла, наполнила меня всю, и я уже не разбирала, что и как делаю. Просто била. Иногда получала удары в ответ. Отшвыривала големов телекинезом. Придавливала. Ломала. Выкручивала их руки, разбивала камни. Они восставали снова, а я била-била-била, захлёбываясь в этой ярости, изливая её на бездушные камни и не в силах насытиться.

Изломанный голем за моей спиной снова поднимался, а я ещё не до конца разбила этого. Рычала, занося и опуская руку. Отскочила, ускользая от удара, извернулась и напрыгнула на спину голема, охватила туловище ногами, стискивая, скручивая. Камень не ломался, и я надавила телекинезом. Мы рухнули на пол, на начавшего собираться голема, и я стала бить второго среди осколков первого. На маленькой каменной голове почти сразу проступили трещины. Прижатый телекинезом, голем не мог вырваться, и я его просто уничтожала.