Читаем Unknown полностью

В суетливой дымке экзаменов я не замечала ничего вокруг; приходила в общагу, валилась на продавленную, нечистую кровать, едва успевая перемолвиться парой фраз с соседками по комнате: Татьяной и Дарьей. Татьяна приехала покорять Москву с Кубани, со станицы с веселым названием Задорные Дворики. Дарья - из Новосибирска, города, судя по ее рассказам, многолюдного и перспективного, в котором есть метро, пусть не такое, как в столице, но все-таки…

-Новосиб – столица науки, - говорила Дарья, поглядывая на меня и Татьяну, - По количеству живущих в нем кандидатов намбер ван в России.

Она бахвалилась своим городом так часто, что Татьяна, наконец, не выдержала:

-Если твой Новосиб такой намбер ван, то чего ты сюда приехала?

Дарья не нашла, что ответить.

«ЭКЗАМЕНАЦИОННЫЙ ЛИСТ

Книппер Марина Александровна

Сочинение – хорошо.

История – удовл.

Английский язык – неуд».

Последняя строчка, как приговор. Я разжала кулак – ветер подхватил клочок бумаги и, кружа, понес в сторону Кремля. Быть может, ветер бросит листок под ноги седеющему, но все еще привлекательному президенту, тот поднимет его и, прочтя, с досадой покачает головой: «Эх, не поступила Марина. Не могла английский сдюжить».

Воспоминание об экзамене по английскому было мучительно: My name is Marina. I was born in Izuminsk. My mother is a teacher. My father is a fireman и т. п. В Изюминске мне этого хватало, а здесь…

«Прощай», - шепнула я юноше Михайло и, выйдя за ворота, пошла вверх по улице, носящей мягкое, совсем не подходящее ей название: Моховая.

Поезд на Изюминск каждый день подходил к утреннему перрону, забирал пассажиров, ждал меня, и отправлялся, так и не дождавшись.

В журнале, обнадеживающе-толстом, с простым, всем понятным названием «Работа и зарплата», я нашла вакансию: «Продавец-консультант. Зарплата 30 тысяч рублей. Жилье предоставляется».

Жилье – это однокомнатная квартира в Свиблово, заставленная кроватями, завешенная тряпками. Здесь уже жили три девушки, и я должна была стать четвертой.

-Хозяйка просит двадцать восемь,- сообщила Ирина Мухамедовна, представившаяся директором компании. - Двадцать восемь на четыре – семь тысяч. С первой зарплаты рассчитаешься.

-Хорошо, Ирина Мухамедовна, - сказала я.

-Ну, устраивайся. Девочки помогут. А я побежала.

Хлопнула металлическая дверь.

Девочки смотрели на меня настороженно. Одна – высокая, стройная, с открытым красивым лицом, обрамленным русыми волосами, вторая – полнокровная толстушка, в моем городке ее бы назвали бой-бабой.

Из кухни вышла третья, с виду несколько старше своих товарок, худая и плоская.

-Проходи, чего стоишь, - сказала она. – Не бойся, мы не проститутки.

Ее подруги захихикали, я растерянно молчала.

-Меня Илана зовут, - представилась самая старшая.

- Это, - кивнула на русоволосую красавицу, - Ольга. А это, - Жанна.

Толстушка кивнула.

-Тебя, рыжая, как звать?

-Марина.

-Откуда ты такая?

-Из Изюминска.

Девчонки снова захихикали.

-Ой-ой, как смешно, - одернула их Илана. – Сами-то откуда? Ты, Марина, как я погляжу, совсем еще ребенок.

-Почему?

-По кочану и кочерыжке. Тебе очень повезло, что здесь не бордель, а Ирина Мухамедовна – не мамочка - сутенерша.

-Иланка, да она, похоже, и слов-то таких не знает, - сказала Ольга. У нее был несколько тонковатый, но приятный голос.

-Каких слов?

-Ну, бордель, сутенерша…

-Не знаешь?

Илана посмотрела на меня.

-Нет, - призналась я.

Три товарки уставились на меня, как на розового слоника.

-И вправду, сущее дитя, - проговорила толстушка, у которой голос, как и положено, был низкий и грудной.

-Сколько тебе лет? – спросила Ольга.

-Восемнадцать, - соврала я: на деле тогда мне едва исполнилось семнадцать.

Жить в Свиблове было легко и беззаботно. Девочки опекали меня, особенно Илана, у которой (мне по секрету сообщила Ольга) в забытой Богом липецкой деревне осталась дочка одного возраста со мной. Вообще, все три мои соседки приехали из медвежьих углов широкой нашей страны.

По вечерам мы усаживались каждая на свою кровать, и, хрустя чипсами либо попкорном, смотрели по DVD фильм или мультик, что попадалось под руку. Шевелились занавески, ползала по ним кудрявая тень, и почему-то приятно было знать, что тень эта от могучего тополя за окном, в ветвях которого застрял ветер.

Когда фильм заканчивался, Илана выключала компьютер:

-Спать.

Но слово за слово - начинался разговор, интересный и привлекательный для меня. Я никогда не вступала в него, просто слушала.

Говорили девочки о мужиках. О том, как эти мужики - Олеги, Сережи, Эдики, Стасы, даже какой-то Гоги, с которым Жанна познакомилась в Сочи, любили их, обманывали, женились на них, разводились… Иногда Ольга или Жанна допускали в своих рассказах такие подробности, от которых у меня загорались уши, и мне казалось, что они светятся в темноте, как фонарики.

-Полегче, здесь ребенок, - прерывала Илана.

Ребенком она называла меня.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне