Unknown

Московское царство выросло на великорусской почве, но с середины XVI века вышло за ее пределы на широкие пространства великой Восточно-европейской равнины. Великорусская народность в упорном колонизационном движении и Московское государство в неустанном боевом расширении стремятся к господству над этой равниной, расширяя свое движение к западу, югу и востоку. Без доступа к западному морю неразрешимой была задача подъема народного хозяйства и национальной культуры. Народная земледельческая тяга увлекала население к югу на черноземные и степные пространства лежавшего втуне земельного богатства. И это стихийное движение вслед за боевой и промысловой колонизацией Дона вольным великорусским казачеством вело за собой государственную московскую власть, которая от обороны южной границы неизбежно переходит в последовательное наступление, все более углублявшееся к югу. Южная граница со степным татарским миром была издавна изнурительным кошмаром Великороссии. Открытая для враждебных набегов, вечно тревожная, она требовала непрерывного наблюдения и охраны. Против нежданных набегов крымской орды приходилось ежегодно с весны выдвигать на юг обсервационный корпус ратной силы, организовывать постоянную станичную и сторожевую службу, сооружать укрепленные пограничные линии крепостей, валов и засек. Оборонительная работа эта поглощала много сил и средств, не меньше любой прямой войны. В середине XVII века ряд обширных фортификационных работ на юге и юго-востоке создал непрерывную линию укреплений от Ахтырки на реке Ворскле до Уфы, чем была значительно облегчена оборона этой беспокойной границы. Но южная борьба не была этим закончена. Она указывала на необходимость, ради обеспечения жизни южных окраин, пробиться к Черному морю, как естественной границе Восточно-европейской равнины. К тому же исходу вели и другие политико-географические отношения Великороссии. Вековая борьба за Смоленск с соседней литовской силой и постепенное наступление на Северщину были проявлениями столь же стихийной тяги северо-востока к Днепровскому бассейну, которая была обусловлена стародавними колонизационными и народно-хозяйственными интересами. Во время Смуты эти области были потеряны Московским государством. Стремление вернуть их в состав московских владений не было самодовлеющей политической задачей. За ней подымалась иная проблема – о Днепровском бассейне, о южных путях, помимо которых неразрешим был и весь южный, черноморский международный вопрос. Внутренний кризис Речи Посполитой, разразившийся восстанием Богдана Хмельницкого, развернул этот вопрос во всем объеме. Московское государство втянуто в продолжительную борьбу за Малороссию и довело ее до половинчатого решения на условиях Андрусовского перемирия и «вечного мира» с Польшей 1686 года. Все это движение к югу выводило Московское государство на новую и широкую арену международных отношений Ближнего Востока. В конце XVII века Россия вступает в первые русско-турецкие войны, открывая тем новую эру своей позднейшей вековой международной деятельности.

И в тот же период развивается великорусская колонизация восточных окраин. В первую четверть XVII века русское население проникает в многоземельные места за Каму и движется вниз по Волге. Утверждение тут мирных отношений ради охраны колонизации и торговых путей к азиатскому востоку ведет Московское государство к долгой и упорной борьбе с анархией инородческого быта, увлекая его (государство) все глубже в прикаспийские области по путям к позднейшей имперской среднеазиатской политике. Народное движение ради промысловых и торговых целей заносит пионеров русской колонизации в Сибирь и к Дальнему Востоку. При царе Михаиле их группы достигли берегов Охотского моря и начали заселение берегов Енисея и Лены. В 1640-х годах русские поселенцы утвердились в Анадырском краю, в Забайкалье, проникли на Амур. В1689 году договором с Китаем дается первое определенное разграничение дальневосточных владений.

Огромное расширение политического кругозора питало поиски новых источников народного обогащения и национальной культуры. Московское государство втягивается все более в международную торговую жизнь, привлекая иноземцев транзитным торгом с азиатским Востоком, и в европейские международные отношения. А.Л. Ордин-Нащокин полагал даже, что важнейшая задача московской политики – приобретение Ливонии и морского побережья на Западе. Ради свободного морского пути через Балтийское море, он советовал царю Алексею сосредоточить все силы на Балтийском вопросе, отказавшись от Малороссии и западнорусских завоеваний. Московия, выступившая в конце XV века на европейском горизонте, в XVII веке входит в ряд европейских держав.