Unknown

В шестидесятых годах XVII века Московское царство подверглось тщательному изучению приезжего человека – хорвата, католического патера Юрия Крижанича. Первый панславист, Крижанич мечтал о могущественной Московии, как будущей освободительнице славян от иноземного ига. Мечтал он об объединении славян на почве их национально-политических интересов и единой культурной жизни, славянской и католической. Необходимой предпосылкой для осуществления этих мечтаний было государственное, экономическое и культурное процветание Московского государства. Московская действительность жестоко разочаровала Крижанича. Всматриваясь в нее, Крижанич убедился, что самодержавная власть – единственная на Руси активная и творческая сила. Свободная от раздела верховной власти «на многия части», она может рационально руководить народной жизнью, стать выше розни сословных интересов, разумно регулировать социальные отношения, установить полезные и справедливые законы, правильный суд и закономерное управление, развить торговлю и промышленность, насадить жизненно-полезное просвещение. Все это, однако, задачи будущего. Перед нами в лице Крижанича проповедник просвещенного абсолютизма, который полон веры в творческие силы и способности державной власти и человеческого разума и глядит с бодрой надеждой на грядущее, вопреки тягостным впечатлениям окружающей его действительности. А действительность эта нашла в Крижаниче строгого и наблюдательного судью. Самодержавная власть, которую он высоко ценит, является ему на Руси в искаженном, извращенном состоянии. Она выродилась в «крутое владение» и «тиранское царство», которое управляет по худым законам, жестоко и, в то же время, слабосильно, разоряет страну ошибочной финансовой системой, развращает народ винной монополией, принижает его произволом. Московская администрация развращена, с одной стороны, попустительством власти, слишком снисходительной к приказным злоупотреблениям, а, с другой, нищенским содержанием, которое заставляет кормиться от дел, и еще более самой постановкой задач управления, в котором на первом месте казенный интерес, извлечение из народа лишнего «прибытка», а не забота о благосостоянии страны. Развращен и народ всем этим укладом государственной жизни, живет в бедности и невежестве, ничего не делает по совести, а лишь ради «страха казнения», приучен к обману и лености. Все эти грехи и беды русской жизни Крижанич объясняет исторически тем, что начало «крутом владанию» и «людодерству» положил Иван Грозный, не только в силу личного своего нрава, но и потому, что занят был войнами и внешней борьбой, а затем налетели смуты междуцарствия, которые вконец разорили государство, так что новой династии пришлось, прежде всего, восстанавливать и укреплять его. И только по выполнении этого дела стала на очередь реформа всего государственного быта путем новой законодательной работы. Типичный рационалист, Крижанич, с другой стороны, объясняет те же особенности русской жизни «злыми законами», и от разумного законодательства ожидает исправления всех недостатков государственного быта и пороков народной жизни. От «крутого владания» происходит, по его суждению, и малая населенность Руси, и слабое развитие ее производительных сил, и низкий уровень ее культуры. Причину Крижанич берет за следствие и хочет, в духе миросозерцания своего времени, мести лестницу снизу, а строить ее сверху. Но, в то же время, он был прав в понимании очередных задач правительственной власти, и его проекты всесторонней реформы шли навстречу основным тенденциям московской государственной жизни.