Unknown

ЭЙГЕНСОН Александр Сергеевич (р. 15.7. 1912, г. Армавир, обл. Войска Кубанского, ныне Краснодарского края), химик-технолог. Канд. техн. наук (1949). Засл. деят. науки и техники БАССР (1966). Поч. нефтехимик СССР (1976). Окончил Азербайджанский индустр. ин-т им. М.А. Азизбекова (1935). В 1932 - 43 работал на з-дах и ин-тах Баку, в 1943 - 46 дир. Краснокамского НПЗ Молотовской (ныне Пермской) обл., в 1946 зам. нач. отд. Главка Миннефтепрома (Москва), в 1946 - 47 нач. ЦЗЛ з-да N 417 (Черниковск, БАССР), в 1946 - 54 зам. дир. по науч. ч., нач. лаб. УфНИИ, в 1954 - 56 гл. инж. Уфим. орд. Ленина НПЗ, в 1959 63 нач. техн. управления Башсовнархоза. Организатор и первый дир. Баш. НИИ нефтепереработки (1956 - 59, 1963 - 76). С участием Э. в кон. 50-х гг. разработана программа становления химической и нефтехимической промышленности, нефтеперерабатывающей промышленности в республике. Впервые в СССР разработаны технологич. приемы глубокой переработки сернистых нефтей, в т.ч. их высококипящих дистиллятов, уточнена классификация нефтей Поволжья, Зап. Урала, Зап. Сибири. Автор 300 науч. тр. и 30 изобретений. Участник VIII - X мировых нефт. конгрессов. Награжден орд. Труд. Кр. Знамени (1971), "Знак Почета" (1952, 1955).

Соч.: О выборе схем и путей переработки высокосернистых нефтей // Проблемы развития производительных сил Башкирии. Материалы науч. конф. Уфа, 1969 (соавт.); О вероятном участии глубинных залежей графита в нефтегазообразовании // Химия и технология топлив и масел, 1994, N 2.

Летом 1929 г. Шура Эйгенсон окончил среднюю школу и не собирался становиться нефтяником. Был он юноша с разносторонними способностями, прекрасно рисовал (это осталось на всю жизнь), писал стихи и прозу и даже состоял в местном филиале Российской Ассоциации Пролетарских Писателей, именовавшемся АрмАПП. Скажем к слову, что по части пролетариата в кубанском Армавире было слабовато, разве что на ж.д.станции да на заводике растительных масел. Но хорошо шли у него также и математика с физикой, а время было для инженеров.

Вот он и готовился поступать в очень тогда престижный Электромашиностроительный институт им. Каган-Шабшая. Было такое учебное заведение, где за два-три года учебой по 10-12 часов в день три раза в неделю студенты осваивали университетский уровень физики, математики и других нужных инженеру наук, а еще по три дня в неделю работали на производстве, начиная подсобниками и доходя до инженерных должностей. В результате выпускник знал, в отличие от типового советского дипломника, не только ЧТО делать, но и КАК. Существовало некое негласное соревнование между этим вузом и традиционным МЭИ - так выпускники Каган-Шабшая росли по службе после получения дипломов заметно быстрее. Потом, в конце 30-х, институт, конечно, прикрыли, а здание на Петровском бульваре отдали МАТИ.

В 29-м у института и у самого Якова Каган-Шабшая были определенные неприятности, связанные с не совсем правильным социальным составом абитуриентов. Так что документы у сына армавирского доктора С.А. Эйгенсона не приняли. Это было для него потрясением. Он был очень советским подростком, одним из первых пионеров в их малопролетарском городке, активно участвовал во всех комсомольских мероприятиях, как сочувствующий, и даже бывал бит за свою активность и идейность местными казачатами. И вот такое ... Подал документы в гораздо менее славный, зато географически близкий Кубанский сельхозинститут, на мехфак. И там не взяли, как классово-чуждого.

Я бы, наверное, обиделся. Он - нет. Решил, что должен заслужить себе право учиться трудовым рабочим подвигом. Но пятилетка еще только начиналась и до Армавира пока не дошла. Рабочего места для него, без какой-то квалификации, тоже не нашлось. Записался на биржу труда и работал иногда на подхвате, когда что-то находилось. Так, весной следующего, 1930, года он два месяца работал по переписи чего-то сельскохозяйственного, ездил по станицам и хуторам, чуть не попал в “бабий бунт” - тогда бы, возможно, эти записки писать было бы не о ком, и, конечно, некому.

Об эту пору Шура Эйгенсон ушел из родительского дома. По политическому мотиву. Дело было весной тридцатого по поводу известной статьи генсека Сталина в газете "Правда" по названию "Головокружение от успехов". Мы все, как правило, знакомы с реакцией на эту статью казака Макара Нагульнова и питерского двадцатипятитысячника Семена Давыдова в донском Гремячьем Логу. А вот в пятиста километров еще южнее доктор Эйгенсон, прочитав тот же номер газеты, сказал за завтраком: "Хорошо это Сталин устроился! Когда получается - тогда под его чутким руководством, а если не вышло - так перегибы на местах". Ну, реакцию молодого восторженного сталиниста вы и сами можете себе представить - скандал, ушел из дома, хлопнув дверью. Ну, однако, смертельной вражды с отцом у него не получилось, но долго ночевал и кормился у приятелей.