Unknown

Далее, он поставил вопрос о побочных продуктах биогенного образования нефти и газа. Эта концепция предполагает, что превращение живого вещества в нефть и газ происходило путем биологической, а затем - термокаталитической дезинтеграции несравненно более тяжелой материи, намного обогащенной углеродом сравнительно с нефтью и газом. Но всякое такое превращение всегда сопровождается выделением избытка углерода в виде кокса или графита. По словам крупнейшего теоретика биогенеза Дж.Ханта, оптимальный для газообразования кероген содержит водород и углерод в соотношении атомов 0,8 к 1, в нефтеобразующем керогене это соотношение близко к 1:1 - 1,2:1. В нефтях практически всех регионов то же соотношение близко к 2:1, в газах - от 3,5:1 до 4:1. Напомним, что формула метана - СН₄.

А.С. задал вопрос: куда, в таком случае, делись те 500-700 г углерода на каждый килограмм новообразованной нефти и 3,5-4 кг на каждый килограмм газа, которые должны выделяться при биогенной конверсии? Ведь нигде поблизости от нефтегазовых месторождений ничего подобного не найдено. Ни в самих месторождениях, ни в предположительных “нефтематеринских” породах. И еще - допустим, что нефть образуется крекингом “первовещества” на каталитических центрах вмещающих пород. Но тогда активность таких центров практически сразу же начнет падать из-за отравления продуктами превращений и отложений кокса - это понимает каждый нефтепереработчик. Еще один эффект, понятный грамотному химику, но, конечно, малознакомый геологам. Соотношения концентраций изомеров, ну, к примеру, разветвленного изобутана и вытянутого цепочкой нормального бутана, зависят от температуры образования смеси. Это - вещи хорошо известные и получаемые известными термодинамическим расчетами. Так вот, в нефтях эти соотношения и для бутанов, и для пентанов, и для более тяжелых углеводородов указывают на температуры образования от 700 до 1500 градусов Цельсия. С абиогенной гипотезой это хорошо согласуется - там, в мантии, на десятки километров вглубь Земли, температуры именно такие. А по биогенной гипотезе должно быть от 60 до 200 градусов.

Решающим аргументом у противников абиогенеза были так называемые “хемофоссилии” - т.е, “химические ископаемые”, органические вещества, которые легко разлагаются под действием температуры и воздействия кислорода.. Они в крайне малых количествах, но почти повсеместно распространены в нефтях и вообще в самых разных осадочных породах. В первую очередь это порфирины, азотистые гетероциклические соединения, родственные известным всем хлорофиллу и гемоглобину. С 1942 года, с работ отцова приятеля Андрея Владимировича Фроста, их очень частое наличие в нефти считается argumentum primarium, неопровержимым доводом в пользу органического ее происхождения. А.С. психологически было непросто спорить со своим покойным другом, но он указал на то, что гемоглобин и хлорофилл живых организмов содержат в себе металлы, это всегда магний и железо. А порфирины нефти тоже содержат металлы, но это - ванадий и никель. Да и обязательность органического происхождения порфиринов оказалась под очень большим сомнением, после того, как их следы были найдены в метеоритах и в продуктах, образовавшихся при электроразрядах в модельной газовой смеси, т.е. совершенно неорганическим образом.

Вы можете спросить: а почему это такой важный вопрос? Откуда б не взялись нефть и газ, но важно ведь то, где их скопления. А это не меняется - в основном, в осадочных породах, более всего там, где поднятия пористых пластов, перекрытых сверху пластами непроницаемыми. Это, конечно, так. Вопрос о том, что надо развивать? Если нефть идет из мантии - надо вкладывать очень большие деньги и ресурсы в разработку геофизических методов поиска на больших глубинах, где сегодня уровень помех забивает полезный сигнал, в технологию бурения на большие глубины, где температуры под двести-триста градусов. Если нефть имеет органическое происхождение - надо развивать средства поиска, бурения, добычи на морских глубинах и в дальних Арктике и Антарктике - все остальное уже просмотрено. Речь идет об очень больших триллионах, что не по силу в одиночку даже таким гигантам, как Бритиш Петролеум или Газпром.